Семь «почему» российской Гражданской войны. А. В. Ганин
лишь 10,5 %. Интересно, что никто из военспецов, занимавших высшие посты в РККА того времени, не был партийным. Беспартийными были и М.Д. Бонч-Бруевич, и главкомы И.И. Вацетис и С.С. Каменев (вступил в партию только в 1930 г.), и начальники Полевого штаба РВСР Н.И. Раттэль, П.П. Лебедев и Ф.В. Костяев, и другие, усилиями которых была достигнута победа красных в Гражданской войне. В то время членство в партии еще не воспринималось как необходимость для продвижения по службе или укрепления своего положения.
Данные о командном и административном составе РККА за 1922 г. представляются следующими (табл. 2).
Таблица 2
Командный и административный состав РККА в 1922 г.[104]
Согласно таблице 2, комсостав Красной армии был очень молодым – 93,4 % командно-административного состава РККА в 1922 г. находились в возрасте 18–32 лет, в том числе около 57 % в возрасте 23–27 лет. По данным отчета Наркомата по военным и морским делам, в 1922 г. в РККА числилось: 4710 кадровых офицеров, получивших образование до 14 июля 1914 г., 16 592 офицера военного времени, 39 896 командиров без военной подготовки, 220 выпускников военных академий[105], 2372 выпускника высших школ, 12 752 выпускника школ и курсов комсостава[106]. Из этих данных следует, что в конце Гражданской войны военных специалистов оставалось не более 23 % комсостава.
Доля бывших офицеров в командном составе РККА постепенно снижалась. Если в 1918 г. они составляли 75 % комсостава, то в 1919 г. – уже 53 %, в 1920 г. – 42 % и в конце 1921 г. – 34 %. У этого процесса были объективные (подготовка новых кадров красных командиров, преклонный возраст некоторых военспецов) и субъективные причины (очищение командно-начальствующего состава от «классово чуждых» элементов и репрессии). Некоторые бывшие офицеры в 1920-е гг. легально и нелегально уехали из Советской России за рубеж.
По данным на 10 февраля 1931 г., в сухопутных и военно-воздушных силах, а также в центральном аппарате было 6328 бывших офицеров, в том числе 1055 кадровых и 122 бывших белогвардейца, что составляло 12,5 % начальствующего состава[107]. Процент военспецов в высшем командном составе был существенно выше, доходя до 67,6 % в сухопутных войсках.
Советские органы госбезопасности обладали исчерпывающей информацией о положении и взаимоотношениях в среде бывших офицеров в СССР. В их среду активно внедрялась секретная агентура из таких же военспецов. Органами госбезопасности для служебного пользования издавались книги учета бывших белых офицеров (к примеру, лишь одна такая книга, подготовленная в 1931 г. ГПУ УССР, содержала сведения на 21 тысячу офицеров и военных чиновников[108]). Как и до революции, офицеры в СССР оказались связаны круговой порукой. Если до 1917 г. она проявлялась в корпоративном духе офицеров, в их многовековых традициях и принципах, то теперь такая порука была им навязана извне, органами госбезопасности и режимом, и сводилась к необходимости доносить обо всем подозрительном. Фактически органы ОГПУ – НКВД переложили немалую часть своей работы на тех, кого сами должны были контролировать.
Массовые
Отчет Народного комиссариата по военным и морским делам за 1922 год. М., 1925. С. 91 (РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 167).
Эти данные не соответствуют действительности. В «Списке лиц с высшим общим военным образованием» к 1 августа 1922 г. приведены поименные данные на числившихся в РККА 559 выпускников военных академий, а также 23 переведенных в Генштаб или причисленных к нему, в том числе без обучения в академии (см.:
Отчет Народного комиссариата по военным и морским делам за 1922 год. М., 1925. С. 92 (РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 167).
Книга учета лиц, состоявших на особом учете бывших белых офицеров в органах ГПУ Украины. Харьков, 2011. Т. 1.