Леди-мафия. Владимир Колычев
навещала сестра, а так он жил здесь один.
Ему было скучно. Но ему нравилась такая жизнь. Сам себе хозяин, лежи весь день на диване, смотри видак. О такой жизни в училище он мог только мечтать.
Без женского тепла, конечно, плохо. Но о рязанских подругах уже не хотелось и думать. Ирина затмила всех. И он будет полным идиотом, если не попытается удержать ее возле себя.
– А как это – продолжить знакомство? – усмехнулась Ирина. – Дружить или трахаться?
У Артема перехватило дыхание. Ее слова шокировали его. Но она, видно, этого и добивалась. В ее глазах светилась ирония.
– Я бы хотел с тобой дружить, – он быстро пришел в себя. – А если ты не прочь, я был бы рад с тобой переспать...
– Переспи сам с собой. А обо мне забудь. Я не сплю с кем попало. Вернее, я вообще ни с кем не сплю... Да, я уличная девчонка, у меня плохие манеры. – Ирина начала заводиться. – Мне глубоко плевать на общественное мнение. Но это не значит, что я только и мечтаю лечь под мужика... Я не шлюха, запомни это!
– Да я знаю, что ты не шлюха!
Артем уже жалел о своей глупой смелости. И кто его только за язык дернул...
В это время в комнату вошел Семен.
– Короче, дядя, нам пора, – сказала Ирина, глянув на него. – Мы пойдем.
Она встала, скользнула по Артему насмешливым взглядом и направилась к выходу.
– Где я могу найти тебя? – шепнул он ей на ухо, когда Семен не мог этого слышать. Цеплялся за последнюю возможность удержать ее.
– Вот, блин, прилип, – развеселилась она. – Ты, дядя, симпатичный малый, есть в тебе что-то, – казалось, она хочет хотя бы напоследок загладить свою грубость. – Но я твоей не буду, и не жди. Забудь обо мне... Пока, голубь!
– Слушай, отвали от нее! – насупился Семен. – Не то худо будет. Пожалеешь!
– Да пошли вы знаете куда! – разозлился Артем и с силой захлопнул за ними дверь.
У него, между прочим, тоже гордость есть!
2
– Вадим, сегодня первое сентября, – рука матери тронула его за плечо.
Вадим открыл глаза и рывком поднялся с кровати. Посмотрел на мать.
Десяти ему не было, когда погиб отец. На заводе он работал, мастером в цехе. Где-то что-то загорелось. Требовалось обесточить конвейерную линию. Вот он ценой своей жизни и обесточил. Герой!
После его гибели мать получила однокомнатную квартиру. Живи да радуйся. Да какая радость растить сына одной.
Первое время она держалась. А потом пить начала. Какие-то мужики появились. Пока был мал, терпел. А злость копилась. Когда подрос, окреп, злость наружу вылилась. Одному ухарю морду в кровь, другому...
Скоро мать поняла, кто в доме хозяин. Почувствовала крепкое мужское плечо. И как будто мозги ей подменили. На работу после долгого перерыва устроилась. Почти не пьет. Мужиков в дом приводить и не пытается. Может, и есть у нее, но он об этом не знает.
Раньше он не больно-то жаловал ее, даже брезговал порой. Но сейчас, когда мать изменилась, стала прежней, заботливой и ласковой, дремавшая любовь к ней воскресла.
Хорошо, когда есть мать. Особенно такая, которая не забывает о начале нового