Фантазм. Творец реальностей – 3. Игорь Журавлев
вздрогнул и удивленно оглянулся, но наткнулся на такой угрюмый взгляд пассажира, что гимнастерка на спине моментально намокла от пота. Никита с отвращением посмотрел на эту намокшую гимнастёрку шофера и с досадой плюнул себе под ноги и растер сапогом плевок, не обращая внимания на телодвижения водителя и удивляясь сам себе: что это его так накрыло? Может отходняк от выпитой за обедом водки начинается? Да нет, пить водку ему не привыкать, а там он и выпил-то не так и много, меньше бутылки в совокупности, да под хорошую закуску – знатное украинское сало, которое Никита очень любил. Доза для него совсем небольшая, а потому дело не в водке, а в чем-то другом. Но в чем конкретно, он понять не мог. Было какое-то предчувствие в нем, предчувствие чего-то очень и очень нехорошего, правильнее сказать – совсем плохого, что должно вот-вот произойти. Какая-то тоска (смертная – мелькнуло в голове) не давала ему покоя, что-то не так, чего-то он не знал и не предвидел. И эта тоска так придавила его, что он уже открыл было рот, чтобы скомандовать поворачивать назад, в Полтаву, но вовремя прикусил язык. Как он это обоснует – почудилось что-то? Нет, это совершенно невозможно, у него приказ Хозяина, а тот может и расстрелять под горячую руку, не таких героев и народных любимцев расстреливали – не ему чета! Особенно сейчас, когда тот, это Никита знал точно, сам в панике и мечется, не зная и не понимая, что делать. Никита выдохнул, расстегнул верхнюю пуговицу на кителе и попытался расслабиться. Получалось плохо, но все же стало чуть легче.
Внезапно он вспомнил всех своих трех жен. Первую – Ефросинью, которую он любил со всем пылом юности и с которой прожил всего-то шесть лет от свадьбы до ее смерти от тифа. Ефросинья оставила ему дочку Юленьку и сына Леню.
Вторую звали Марусей – мать-одиночка, которую Никита взял больше из жалости, чем по любви, потому и развелись они уже меньше, чем через два года. Никита и потом долго продолжал ей помогать, хотя детей она ему так и не принесла. Нельзя сказать, что он был совсем плохим человеком. Вовсе нет, просто жизнь так сложилась, – опять с удивившей его тоской, будто оправдываясь перед кем-то, подумал он.
Третья жена, его сегодняшняя супруга – Нина, её он уважал и тоже по-своему любил. Первый их ребенок – доченька, умерла совсем малюткой. Но потом Нина все же одарила мужа тремя детьми – дочерью Радой, сыном Сергеем и еще одной дочкой – Леночкой, самой маленькой, любимицей, всего-то ей сейчас четыре годика.
Никита невольно улыбнулся, подумав о детях, вспомнив шалости малышей, и от этих мыслей наконец-то расслабился. Что это, и правда, так на него накатило? Всё ещё будет хорошо, не может быть иначе, столько планов, столько дел впереди! Победим мы Гитлера этого окаянного, обязательно победим, полстраны угробим, да хоть две трети, но победим! Главное, не сомневаться в этом.
Он посмотрел в запыленное окно, потом хлопнув шофера по плечу, попросил остановиться и выйдя из машины, направился прямо за ближайший куст. Организм настоятельно потребовал избавиться