Путь к счастью. Галина Дербина
принялись обсуждать тему ауры. Я затосковала. Складывалось впечатление, что мы с Асей находимся в филиале Кащенко, стоим в очереди на приём к доктору. По истечении четырёх часов нам поставят диагноз. Прямо на лоб поставят.
– Послушай, Ась, может быть, вернемся в Москву, сходим на Пешков-стрит, погуляем?
– Брось чепуху молоть. Лучше думай, что гадалке скажешь. Сосредоточься на судьбе.
Но сосредоточиться здесь не мог никто. Чего только не рассказывали женщины, озабоченные любовным томлением. Мы с Асей, переходя от одной группы к другой, слушали истории про необыкновенные предсказания цыганки, которые, как правило, заканчивались свадьбой. Что интересно, работала цыганка без брака. Все пришедшие к ней рано или поздно выходили замуж. Было это результатом магических цыганских манипуляций или законом природы, того мне не известно, но факт сей остался фактом.
Время незаметно летело. Постепенно в гараже становилось всё меньше женщин. Наступил наш час. Первой, как наиболее нуждающаяся, пошла я. Робко открыла дверь в прокуренную комнату, посередине которой стоял стол, покрытый шёлковой скатертью с кистями. За ним, освещённая свечами в двух бронзовых подсвечниках, сидела пожилая цыганка. Выглядела она так, будто только что сошла с экрана музыкального фильма из цыганской жизни. В углу её рта торчал янтарный мундштук с потухшей сигаретой. Красный платок, отороченный маленькими монетками, украшал голову, приоткрывая седые волнистые волосы. На руках позванивали разновеликие браслеты. На огромной груди красовалось многоярусное монисто.
– Ну, что, серебряная моя, чего хочешь узнать?
– Скоро ли я буду счастлива? – спросила я и подумала, что начала разговор совсем не так, как задумала. Зная, что в запасе не так много времени, я продумала вопросы. Все они были конкретные, беседа о счастье в их число не входила.
– Ты и так счастлива, – лениво ответила гадалка и, чиркнув спичкой о коробок в серебряном футляре, прикурила. Помолчав немного, спросила: – Знаешь ли ты, что такое счастье?
– Думаю, да.
– Ничего ты не знаешь, иначе не пришла бы. Жила бы себе и не тужила, – она стряхнула пепел в хрустальную пепельницу, вновь затянулась и глубокомысленно произнесла: – Счастье – это отсутствие несчастья. Деньги клади сюда, на блюдечко.
Я достала отложенные заранее десять рублей, расправила и положила на блюдце. Она небрежно сбросила их в ящик стола и, протянув колоду, предложила:
– Сядь на карты, пусть они освободятся от чужих проблем и ответят нам за твою судьбу.
Я подсунула под себя карты, покрутилась и вернула назад.
– Про что гадаем?
– Про любовь.
Ловко двигая пальцами в золотых перстнях, цыганка перетасовала колоду и разделила на две неровные части. Меньшую отложила в сторону, большую принялась раскладывать перед собой на столе, при этом что-то шептала. Наконец она зевнула, перекрестила рот, выложила последнюю карту и, прикрыв веки, задумалась. Секунд через тридцать открыла глаза и произнесла:
– Благородных