Балканы. Яростный полдень. Александр Михайловский
ь его страной будет теперь Отечественный фронт: союз коммунистов с левыми и центристскими партиями помельче – и в конечном итоге его страна превратится в еще одно государство, ассоциированное в состав Советского Союза. И это также оговорено заранее вместе с тем условием, что советизация будет до предела мягкой. Но это все равно будет советизация…
Хотя, с другой стороны, отныне Болгария официально становится членом второй антигитлеровской коалиции, после чего и речи уже быть не может ни о каком турецком нападении. Немногочисленные болгарские солдаты и офицеры, что сидят в полевых укреплениях по линии турецкой границы, теперь могут выдохнуть, потому что все интриги Черчилля пропали втуне. Красная Армия, которая вот-вот вступит на территорию его страны, сейчас уже оправилась от прошлогодних поражений, и теперь сильна как никогда, а за ее спиной вырисовываются контуры силы, имеющей совсем уже беспредельное могущество. Эта сила не ищет тут себе удела, но, несмотря на это, от ее воли зависит жизнь и смерть этого мира. С теми, кто действует в соответствии с ее волей, она поступает очень мягко, позволяя им жить и даже процветать, однако вздумавших ей противостоять она вобьет в землю по самые брови. И президент Иненю об этом знает, и, более того, об этом знают его генералы. Турция – не Германия, и если немецкие солдаты дрались с русской армией из будущего, даже испытывая перед ней иррациональный страх, то турецкие аскеры так не сумеют. Недаром же господин Иванов сказал, что в случае нападения на Болгарию, союзную второй антигитлеровской коалиции, под вопросом окажется сама турецкая государственность.
На негнущихся ногах царь подошел к рабочему столу и снял трубку телефона.
– Барышня, дайте Софию, номер 2-12-36[1], – сказал он и, дождавшись негромкого «Алло», произнесенного знакомым голосом, проговорил кодовую фразу: – День, о котором мы с вами говорили, настал. Гости прибыли, свадьба состоится в любую погоду. Будьте добры, обеспечьте оркестр, как мы и договаривались.
– Будет сделано, – ответила телефонная трубка, после чего раздались короткие гудки.
Дело было сделано. И даже если телефон царя прослушивается гестапо или жандармерией, то времени на реагирование у них почти не остается. И способов тоже. Еще вчера в Евксиноград прибыла боевая группа прокоммунистических повстанцев. Их командир, суровый и немногословный, представившийся царю как товарищ Стоянов, напомнил Борису Третьему героев давно минувших дней, четников ВМОРО, боровшихся против турецкой оккупации болгарских земель. Царь думал, что таких людей больше не делают, а они оказались там, в компании людей, боровшихся против его власти. И точно так же, как у четников старых времен, среди болгарских коммунистов имелись люди, желающие всего и сразу, а также те, что были готовы к компромиссам.
У царя Бориса, конечно, была личная охрана, но боевого опыта у сотрудников не было. Откуда ему взяться, если Болгария ни с кем не воевала уже двадцать лет. И вооружена охрана царя была винтовками Маузера и пистолетами; единственный пулемет МГ на всю команду погоды не делал. Сунься к Евксинограду немцы при поддержке пары «двоек» или одного штурмгешютца – и дела царя Бориса были бы плохи, не говоря уже о налете авиации. Девятка «штук» могла бы расковырять дворец без особого риска, и единственный пулемет не смог бы им помешать.
Коминтерновские боевики, хоть и были одеты в штатское, оказались людьми вымуштрованными, бывалыми, и к тому же хорошо вооруженными. Почти половина из них в составе интербригад участвовали в гражданской войне в Испании, другие успели повоевать в рядах Красной Армии на Южном фронте и при обороне Одессы. Да и вооружен их отряд был, можно сказать, по запортальным стандартам: автоматы АК-47, пулеметы МГ, реактивные противотанковые гранатометы, а также несколько ПЗРК первых серий. Против них те же немцы с «двойками» или «штурмгешютцем» выглядели совершенно несерьезно: сначала в бензиновые костры превратятся железные коробки, а потом умрет и пехотное прикрытие. Тут даже шальной «юнкерс», пролетающий над резиденцией, не сможет почувствовать себя в безопасности. Поднимет боец на плечо предмет напоминающий трубу – и все, отлетался очередной птенчик Геринга.
Но все обошлось. Возможно немцы, находящиеся на территории Болгарии, не подозревали о существовании заговора, либо же не верили в его осуществимость – и по этой причине оказались застигнуты врасплох. В пять утра, спешно разбуженные, чины гестапо и абвера уже фатально не успевали за ситуацией. Для деятелей из «Звена», взявших на себя военную часть операции, это был уже третий-четвертый переворот в их истории – так что там, в столице все шло как в хорошо отрепетированном спектакле. Подлежащих интернированию деятелей свергаемого правительства будили, давали кое-как одеться и на черных машинах свозили в тюрьму. Верные заговорщикам болгарские солдаты окружили германское, румынское и итальянское посольства, а учреждения, не обладающие дипломатическим иммунитетом, без церемоний брали штурмом.
Царь Борис знал, что после получения его сигнала Дамян Велчев, сухой, подтянутый, в выглаженном до хруста мундире, явился в советское постпредство и от имени временного болгарского правительства зачитал перед посланником СССР Александром Андреевичем
на 1942 год в Софии имелась телефонная станция на восемь тысяч номеров с ручным переключением номеров посредством барышень-телефонисток, а также декадно-шаговая АТС Сименс-Гальске на две тысячи номеров. Переключение междугородних линий производилось вручную.