Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917. Альфред Нокс
базы, но и от половины офицеров штаба, отправить обратно в Россию радиостанцию и прочее имущество, а самому сесть в седло и довериться судьбе. Наверное, тем самым он интуитивно создавал себе те же условия, к которым привык в Маньчжурии.
Многие русские офицеры, которые приняли участие в той операции, с тех дней уверились в мысли, что «русская армия не готова к современной войне». Как уже отмечалось, разведывательная служба оказалась неэффективной, о чем свидетельствовали многочисленные примеры. Авиация делала что могла, но действия пилотов сильно ограничивала нехватка бензина. Служба связи была в бедственном положении. Телефонные линии постоянно перерезались, а отправленные на их восстановление команды вырезались местными жителями. И наконец, штаб армии направлял в штабы корпусов подробные указания о том, как им надлежит действовать, открытым текстом!
В целом русская армия уступала немецкой военной машине. Не было налажено должное взаимодействие между командирами корпусов. Нижестоящие командиры и солдаты впадали в растерянность от поступающих им противоречивых приказов. В те дни командир одного из полков 1-й стрелковой бригады, солдаты которого всю ночь копали траншеи фасом на север, получил днем новый приказ несколько отступить и оборудовать новые позиции фасом на запад. На моральное состояние военнослужащих всех званий значительно повлияло наличие у противника значительного количества артиллерии большого калибра, качества фугасных снарядов, наличие большого количества пулеметов, установленных на треноги, в том числе и на автомобилях, ручных гранат. С другой стороны, многие русские сражались отважно и решительно до самого конца. Вечером 30 августа Гинденбург доносил в ставку кайзера: «Противник сражается с безмерным упорством». 30 августа вместе со своими штабами сдались командиры XV и XIII корпусов Мартос и Клюев, но отдельные русские подразделения продолжали сражаться до 31-го числа.
Русские действовали как простодушные дети, которые, ни о чем не думая, в полусонном состоянии забрались в осиное гнездо.
Почти через три года один из офицеров Самсонова, который в те дни возглавлял в его армии службу разведки, во время обеда рассказывал мне, как штаб армии оказался отрезан от своих войск в лесах под Нейденбургом. Тогда Самсонов приказал казакам своего эскорта прорываться самостоятельно. Наверное, тот армейский штаб представлял собой жалкое зрелище. У них имелся компас, но не было карт. Наконец кончились спички, с помощью которых они сверялись с показаниями компаса. Незадолго до исчезновения Самсонова мой собеседник, очень полный и совсем не подготовленный физически человек, выбился из сил. Он присел отдохнуть и сразу же заснул. Он проснулся при дневном свете, испытывая сильнейшее чувство голода. Офицер стал пробираться через лес, пока не вышел к какому-то дому. Он осторожно подошел поближе и, пока решал, стоит ли показываться на глаза хозяевам, услышал через открытую дверь обрывки разговора. Обитатели дома были поляками и,