Сокрушая Иллюзии. Иллюзия 2,3. Виктория Падалица
что стены могут её услышать. Она вообще ничего не боялась, как показалось мне.
– Эта троица решает дальнейшую судьбу наложницы путем голосования. Причем, последнее слово всегда остаётся за Фархадом. – поясняла она важность каждой темной фигуры "Иллюзии", в купе имевшей неограниченную власть. – Ни Амирхан, ни господин Джамал не могут в случае нежелания Фархада оставить наложницу в гареме. Они не вправе его переубедить в обратном. Так что, если одна из нас вдруг исчезает, значит, Фархад вынес ей такой приговор, а другие просто покивали головами. Может, и всплакнули втихаря, но об этом никто не узнает. А Фархад, в свою очередь, не имеет права ослушаться приказа кого-то из тех двух. Судьба той несчастной из нас, о которой упомянул слуга, сейчас находится в руках Фархада.
– Почему у него такая привилегия? – и тут меня охватил вполне реальный страх за собственную жизнь.
Моя судьба в руках этого зверя? Похоже я слишком недооценивала его значимость.
– Потому что для него все равны. – отвечала "пятая" так же тихо. – Он беспристрастен и объективно оценивает каждого, с кем имеет дело. Его невозможно подкупить, нельзя обмануть и вообще нереально соблазнить, чтобы повлиять на последнее решение. Ему просто не дано испытывать какие-то чувства.
После пояснений об этом своеобразном чертовом колесе, где Фархад имел не первое место, но решающее, мне стало не по себе.
Но зато кое-что я подправила в своих наблюдениях. Вот почему решается вопрос обо мне. Я не угодила не Амирхану, а Фархаду. И это он артачится оставлять меня здесь. Да и Джамала, который мечтает выдать меня за своего отпрыска, тоже не устраивает моя роль наложницы.
Только Амирхан один и хочет, чтобы я оставалась в игре. Тогда чего хочет сам Фархад? Моей казни? И потому я должна принять ислам, чтобы спасти себя от карающего меча?
И почему тогда слуга сказал, что Амирхан не доволен, если всё дело в Фархаде?
– Ожесточенное противостояние вечно голодных хищников, иными словами… – на выдохе произнесла я, стараясь не показывать свое волнение.
Но это было нелегко. Ведь я в курсе, кого из нас коснутся скорые и роковые перемены. Но вдруг это не точно, а я скажу и навлеку на себя гнев. Кроме того, тут везде, кроме кабинета Джамала, стены имеют уши. Так что не стоит и пробовать распускать слухи, а то и впрямь навлеку на себя беду, которая, возможно, собиралась не ко мне.
– Нет между ними разногласий. – шёпотом шипела "третья". – Они очень сплочённые и всем делятся. Крайне редко бывает, когда они дерутся. "Первая" видела однажды, несколько лет назад, как Амирхан и Фархад пытались друг друга уничтожить из-за какой-то женщины, но не из рабынь. Не ясно было, кто она такая, но по слухам, она была замужней. В тот период Фархад как раз пришёл сюда в качестве третьего руководителя.
– У них у всех есть жены? – очередное откровение из жизни адского трио оказалось для меня не менее удивительным. – Я слышала, что Господин Джамал имеет четыре жены. А остальные?
– Я, третья, пятая, седьмая. –