Секретарша для Кощея. Юлия Лушинберг
длинные, пап, – попыталась я его утешить, – главное на Рождество все вместе соберемся.
– Ага....
Папа никогда не отличался особой религиозностью и как человек старой советской закалки считал главным праздником все же Новый Год.
Родители мои жили в небольшой деревне под Рязанью. Только переступив через калитку, я поняла как же соскучилась по дому, бане и чистому белому снегу. На кухне мама уже накрывала на стол. Мы вместе пообедали. Папа ушел затапливать баню, а мама налив нам по второй чашке чая приготовилась слушать. Проблема заключалась в том, что впервые в жизни мне не хотелось ничего ей рассказывать. Я себе то не готова была в многом признаться, а маме…
– Как дела на работе? – спросила она.
– Платят хорошо, начальник адекватный, фирма приличная. Как думаешь, может дорожки еще раз почистить?
– Снег только выпал, еще ничего не намело, – удивилась мама, – Ты к Костику вернулась?
На последних словах голос ее дрогнул.
– Что? Нет! О Боже, конечно нет! – воскликнула я.
– Тогда может быть встретила кого? – мама наклонилась вперед и уставилась на меня, как ребенок на витрину с пирожными.
– Нет, мамуль, – тут я с грустью вздохнула.
– Успеется, – уверенно сказала она, – ты бровки оформила? Тебе очень идет.
– Да, спасибо Тоне. Она меня уговорила.
– Алина еще ходит реснички наращивает…
– Ой все, – я встала из-за стола, так как упоминание старшей сестры было сигналом к тому, что пора заканчивать разговор, – пойду отдохну немного. Спасибо за обед, мам.
Я поцеловала ее и спаслась с кухни бегством. По хорошему нужно было помочь помыть посуду, ну да ладно. В следующий раз. Я догадывалась, что мама переживает за мое будущее. Двадцать пять лет, еще не замужем… Рассказывать о том, что в современном мире родить ребенка можно и в тридцать, а замуж при этом выходить вовсе не обязательно, было бессмысленно. Мои родители были консервативны и Алина полностью соответствовала их представлению успешной и устроенной в жизни дочери. К тридцати годам она была замужем. Имела двоих детей, стабильную, плохо оплачиваемую работу и свое жилье, оставшееся мужу от бабушки с дедушкой. Она была счастлива и я искренне радовалась за сестру. Мама же старалась ненавязчиво направить меня по ее стопам. Стоило Алине покрасить волосы, записаться на танцы, купить сеансы массажа и мама тут же предлагала мне сделать нечто подобное. Проблема заключалась в том, что я была не Алина. Меня устраивал натуральный цвет волос, я не хотела трясти животом под музыку и тем более лежать на столе без одежды и терпеть прикосновения мало знакомого человека. И вот теперь ресницы…
Тишка после пережитого стресса спал на кровати. С того момента, как я уехала учиться в институт в моей комнате мало что изменилось. Конечно исчезли плакаты с группой «Корни». В период фабрики звезд я была влюблена в одного из солистов. В остальном все было так же. На полках пылились старые учебники и энциклопедии для девочек. На столе стояла копилка в виде жирного рыжего кота, я всегда испытывала к ним слабость.