Блудный брат. Ирина Андрианова
считая стрелы в уме. Затем встал и, глубоко вздохнув, сделал шаг в сторону от катера – прямо в зону обстрела.
– Что ты делае… – хотел было крикнуть Мидо, но осекся. Завизжавшая вдалеке стрела вот-вот должна была вонзиться в тело нищего, но вместо этого остановила свой полет… в его руке, крепко схваченная посередине древка! Пока Мидо пытался осознать, как ему это удалось, нищий отступил на шаг назад и точно также поймал в воздухе вторую стрелу. Размахивая ими, как мечами, он принялся отбивать летящие стрелы одну за другой. Древки в его руках вращались так быстро, что превратились в черные прозрачные круги; стрелы никоев отлетали от них во все стороны с глухим стуком. Орудуя этими диковинными щитами, он медленно, шаг за шагом приближался к переборке, за которой засели стрелки.
Мидо, онемев от изумления, позабыл про бластер.
– Прикрой меня, – крикнул нищий, полуобернувшись.
Вздрогнув, Мидо выскочил из-за катера и побежал вперед, стреляя на ходу. Он не заметил, как оказался слишком близко к вражеской баррикаде: еще секунда, и его бы убили. Сообразив это, нищий мгновенно вернул одному из своих щитов вид стрелы и метнул ее вперед. Из-за укрытия раздался нечеловеческий вой: он попал в цель. В следующую секунду над переборкой показались две головы, в которых тут же без промаха выстрелил Мидо. Головы скрылись, и все стихло.
– Слава богам, больше никого… – выдохнул Мидо. – Но как тебе… как вам это удалось, со стрелами?
– Если бы ты попробовал управляться с конургами, ты бы тоже многому научился… – пробормотал нищий, не оглядываясь. – Постой-ка, я сам.
Сделав Мидо знак остановиться, он подошел к переборке и заглянул за нее. Следом подбежал и Мидо. Там лежали трое убитых дикарей. У одного из них посередине туловища расползался кратер, наполненный зеленой жижей: оттуда торчала метко брошенная стрела.
– Готовы! – радостно воскликнул Мидо.
Но нищий не спешил радоваться.
– Сколько их было? – спросил он, озабоченно глядя по сторонам.
– Э-э, сколько же их было… Так – один, два, потом этих трое…
И тут из закутка послышалось низкое жужжание стрелы. В тот же миг сзади раздался сдавленный детский крик. Нищий кинулся назад, на крик, а Мидо помчался в сторону источника выстрела, не переставая жать на спуск. Он нагнал уже раненого дикаря, который пытался уползти через их люк; добив его выстрелом в голову, он побежал назад.
– Нож! У тебя есть нож?! – издали закричал нищий.
Мидо судорожно порылся в котомке и вытащил кинжал, который хранил с детства – до покупки бластера он считал его самым страшным своим оружием. Дрожа, он протянул кинжал нищему. Тот стоял на коленях перед лежащей девочкой. А она, замерев от боли и ужаса, не сводила глаз со своей ручонки. Ладошки уже не было; ее размозжила стрела. Но и то, что было выше, на глазах исчезало; зеленая жижа ползла в сторону плеча, быстро расплавляя кожу и ткани.
Не глядя на Мидо, нищий принял из его руки кинжал, размахнулся и ударил по руке девочки чуть ниже плечевого сгиба. Малышка тоненько