Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов. Владимир Першанин
удивился Авдеев.
– Одиннадцать с половиной месяцев.
– Да ты академик, а не командир. Небось, все науки постиг?
Никита растерянно улыбнулся и развел руками.
– Так получилось.
– Боевые стрельбы проходили?
– В училище так-сяк. А на курсах, перед окончанием, шесть раз по мишеням стрелял. Больше на теорию налегали.
– В цель-то хоть попал?
– На «хорошо» отстрелялся.
– Ну, все! Плакали «тигры».
Вернулся с полными котелками, вещмешком и несколькими фляжками сержант Вася Манихин, который брал в помощь стрелка-радиста Лешу Савина.
– В честь прорыва шрапнель с тушенкой сварили, пропади она пропадом, – ругнулся заряжающий.
Как и большинство в армии, он терпеть не мог перловку, которой пичкали чаще всего. Правда, в придачу к перловке выдали сало, компенсацию за обед. Водки Манихин выбил двойную порцию. Долго и сварливо спорил, что вчера водку не выдавали, и своего добился.
– Чего, по двести граммов много, что ли? Сало, хлеб, консервы трофейные имеются. Прочитай, Лешка, что там написано.
Грамотный стрелок-радист, шевеля пухлыми мальчишескими губами, сказал, что в банках тунец и сосиски.
– Сосиски мы и без тебя видим, – вскрывая банку ножом, заметил механик Колесник.
В самый торжественный момент, когда разлили по кружкам водку, а новый экипаж лейтенанта Кузнецова пускал слюни, глядя на такое изобилие, явился посыльный от Болотова. Вежливо козырнув, сообщил:
– Вас, товарищ старший лейтенант, комбат на ужин приглашают.
– У нас свой ужин, не хуже, – заявил Матвей Колесник. – Друзей погибших поминаем. Пятерых ребят сегодня похоронили. Можем за них выпить?
– Конечно, – растерялся посыльный. – Только товарищ комбат очень ждут, картошки с мясом нажарили.
– За что такое высокое приглашение? – не отставал от парня Колесник. – Вы герои, вам картошка с мясом положена, а мы шрапнелью обойдемся.
Зловредный механик не мог простить Болотову пренебрежения к своему командиру и экипажу.
– Ладно, хватит человека мурыжить, – вмешался Чистяков. – Пойду, схожу на полчаса. А вы не ждите, ешьте-пейте.
– Если там слабо угостят, – крикнул вслед Матвей Колесник, – мы тебе водки оставим. Не задерживайся, будем ждать.
Комбат Болотов сидел с компанией на куске брезента. Среди присутствующих был еще один комбат, начальство, какой-то майор. Командиров своих рот Антон Герасимович Болотов на ужин не пригласил. Это Чистяков заметил сразу и козырнул майору, который был здесь старшим по званию и наверняка по должности. Скорее всего, из штаба танкового полка.
– Не тянитесь, старлей, – небрежно махнул Чистякову майор. – Не на плацу. Присаживайся.
Компания уже изрядно хватила. Налили Сане, провозгласили тост за победу. За день Чистяков крепко проголодался. Зачерпнул из банки ложку тушенки, намазал на кусок хлеба.
– Мясо с картошкой ешь, – сказал комбат. – Еще теплое. К твоему приходу