Вышивальщица. Ирина Верехтина
в тайном уголке души. А душа у Агафьи была прямая и честная.
Ночью Арина плакала так, что послали за матушкой Анисией…
◊ ◊ ◊
Скорей бы кончилось лето! Она встретится с Настей и расскажет ей про сестру Агафью. Как они ели Настину шоколадку. Как Арина угощала её яблоками, собранными ночью в монастырском саду (грех она возьмёт на себя, а сестра Агафья поправится, потому что в яблоках много железа, это полезно при малокровии). Как плакала у гроба…
Может, тогда станет легче и сдвинется невидимая каменная плита, от которой у Арины так тяжело на сердце, что даже больно дышать.
Наступило первое сентября, но Настино место за партой осталось пустым. Арина молча подняла руку.
– Что тебе, Зяблова? Хочешь выйти?
Арина встала. Хотела ответить, но голос ей не подчинился, а из глаз потекли слёзы.
– Ну что ты, что ты… Не надо плакать. С твоей подружкой всё хорошо, просто она уехала.
– Как… уехала? Куда?
– Куда-то в Приуралье, я не знаю точно. Приезжали её родители, забрали аттестат. Теперь Настя Пичугина будет учиться в другой школе, и надеюсь, не посрамит нашу гимназию. А ты иди умойся и приходи в класс.
Арина плескала в лицо водой, а слёзы все лились… С Настей они больше не увидятся. Она даже не приехала попрощаться. Даже адреса не оставила. И некому рассказать об Агафье, не с кем поделиться…
Весь урок Арина просидела уставясь в стену и сосредоточенно о чём-то думая. А на перемене выкопала из-под куста сирени обёртку от шоколадного батончика – всё, что у неё осталось на память о Насте.
Неприятности на этом не кончились, посыпались как горох из дырявого мешка. Новым ударом стало известие о расформировании приюта. Арина со страхом думала, как ей теперь жить. Где теперь – жить?! Что с ними со всеми будет? Правда, это случится ещё не скоро, следующей осенью. Приют закроют, а православная гимназия останется, только учиться в ней Арине больше не придётся.
Стараниями монахинь для большинства воспитанниц нашлись приёмные родители. Машу Горшенину взяла к себе дальняя родственница, оформив опекунство. Четверых девочек забрали домой матери, отбывшие сроки в местах заключения и восстановленные в родительских правах. Одна из них через месяц вернулась обратно. Арина бы ни за что не вернулась. Её и ещё двенадцать девочек отправят в специализированные детские дома-интернаты.
«А куда ж вас девать, горемычных?»
◊ ◊ ◊
Вышивать Арина больше не могла – дрожали пальцы. И есть не могла – еда застревала в горле и не желала проглатываться. У неё не было подруг – ей никто не нужен, только Настя.
Девочка надолго впала в депрессию. Стала угрюмой, озлобленной, невыносимой. Маятник биполярного расстройства психики, которое невозможно распознать в раннем детстве и о котором догадывалась матушка Анисия, – маятник вздрогнул и закачался, расшатывая кирпичик за кирпичиком тот фундамент, который год за годом складывали сёстры-монахини и гимназические