Эспер. Людмила Дюбург
поводу выпечки. Поначалу Мадлен показалось, что месье де Берни пытается ухаживать, но тот держал дистанцию. И она успокоилась. Отказавшись от угощения, комендант сразу перешел к делу:
– Завтра после полудня прибудет «Боярдвиль», группу русских везет. Еще одну. В этот раз из Ля-Рошель, не из Рошфора. Все как и ранее. Сначала ведем мыться, потом к вам. Чай, хлеб. Их не менее восьмидесяти будет, но, может, и больше. Вы, пожалуйста, с запасом приготовьте. Время, полагаю, еще есть. Группами подводить будем, человек по двадцать. Охрану не считаем. В общем, как всегда.
– Попробую… Правда, хлеба не хватает. Вы же знаете, распоряжение: уменьшить рацион. Чай могу, – улыбнулась она.
– Попробуйте. Обещаю один день не просить булочки. Или попросить одну, – тоже улыбнулся в ответ.
Капитан выглядел утомленным, и Мадлен не стала его задерживать, переспросив лишь, а мыться где будут? Тоже как в прошлый раз?
Она неслучайно, не из праздного любопытства спросила о том, куда поведут солдат на помывку. О том, как было в прошлый раз, ей рассказал Лоран, пятнадцатилетний сын соседки, мадам Матильды Бевьер. Он иногда подрабатывал в порту: помогал швартовать, принимал провизию, доставляемую на остров с материка, встречал пассажиров.
– Вид у них… Жалкий. Тяжело было смотреть, – признался Лоран. – Лица бледные, шинели грязные, рваные, головы обриты… Возмутились, когда им сказали идти в сторону бухты. Комендант попытался успокоить, пообещал табаку и чаю. Они что-то там кричали, я не понял. Потом выдали простыни, мыло и повели. Разделись догола и в воду. Сам видел!
– Догола? – ужаснулась Мадлен.
– Ну да… А потом уж к вам, к «Реми».
Капитан де Берни вопросу не удивился. Скрыть что-либо на острове было невозможно.
– Да, как в прошлый раз. Рядом, в де Ля Круа, – назвал майор ту самую ближайшую к порту бухточку. Летом Мадлен с детьми там часто купались, но сейчас-то вода уже прохладная. Конец сентября.
– А если дождь?
– Что ж… – неопределенно начал комендант. – Значит, под дождем будут.
«Как в прошлый раз», – повторила Мадлен слова коменданта. Ей и в прошлый раз хотелось задать главный вопрос: за что, за какое такое преступление необходимо было помещать русских в закрытый форт – там еще недавно находились пленные боши. Как же так? Отправить бывших союзников в тюрьму? Но Мадлен не отважилась. И, может, правильно сделала. Потому что, прощаясь вчера вечером, месье де Берни сухо добавил, обращаясь уже официально:
– Не забывайте, мадам, это бунтовщики. Д’Экс – остров, отсюда не убежишь. Здесь они притихнут.
А Мадлен понравились эти здоровенные симпатичные парни. «Разделись догола и в воду! Сам видел!» Она вдруг представила в деталях картину купания молодых мужчин, признавшись себе, что на месте Лорана тоже не отказалась бы подсмотреть. Разгорячив воображение столь недостойными, по ее мнению, мыслями, тихо выругалась: putain[68]. Прижав ладони к лицу, присела на краешек стула, задержала
Putain (фр.) – проститутка, блудница.