Ужас. Часть 1. Сергей Александрович Домаев
чтобы животному было легче добраться до мяса. Однако, псина лишь пару раз лизнула жирное тесто и отвернула морду. «Зажрался пёсик», – подумал Андрей.
Подходя к метро после пятнадцатиминутной марафонской прогулки, он почувствовал тёплый смоляной, резко бьющий в нос, резиновый запах подземелья. Андрей вошёл внутрь, на ходу доставая из кармана пальто бумажную проездную карту. Остановившись у турникета, он всунул её в картоприёмник. Карта быстро скрылась, поднялась, как по горке, внутри приёмника и через секунду вышла наружу, но уже сверху. Створки турникета развелись. Взяв карту, Андрей быстро проскочил мимо них. Он всегда боялся, что они выйдут из строя и захлопнутся именно тогда, когда он окажется между ними. Несколько раз такое уже случалось. Но, пожалуй, это был единственный минус. Метро Андрей обожал.
Всё здесь источало свой неповторимый аромат: тяжёлые входные деревянные двери с металлическими пластинами в местах вероятных соприкосновений с ними ног и рук пассажиров, турникеты, эскалаторы, мраморные плиты и, конечно, поезда, выталкивавшие на перроны воздух подземных лабиринтов с запахом шпальной пропитки. Эта тягучая воздушная смесь навевала Андрею сладкие, волшебные воспоминания его детства – события двадцатичетырёхлетней давности, яркими образами всплывавшие в его голове всякий раз, когда он спускался в подземку.
Глава II / Деда Паша
Август этим летом выдался удивительно жарким, даже для степи. Пожилой мужчина вытирает пот со лба рукавом правой руки, держащей топор. Это деда Паша. Он стоит, согнувшись над пеньком, на котором лежит курица, и держит её другой рукой за лапы и крылья. Та жалобно кудахчет. Деда Паша закрывает левый глаз, хорошенько прицеливается и с громким возгласом «гхык» ударяет по пеньку в том месте, где лежит куриная шея. Голова птицы отлетает на булыжник. Деда Паша облегчённо выдыхает, раздувая щёки. Он поднимает курицу, держа её за лапы, и кровь стекает вниз. Часть её попадает на пенёк, образуя в центре красное пятно. Деда Паша несёт курицу в дом, на кухню, и кладёт тушку на стол, покрытый цветастой клеёнкой. Его жена, баба Таня, сидит на табуретке, опершись локтями в колени, и чистит картошку. Кожура из-под ножа с разноцветной керамической ручкой падает в блестящее алюминиевое ведро. Очищенную картошку хозяйка кидает левой рукой, не отнимая локтя от колена, в большую, полную воды, эмалированную синюю кастрюлю, стоящую на деревянной подставке на полу. На бабе Тане домашний халат, поверх которого надет клеёнчатый фартук с нарисованными на нём овощами, и платок на голове. Деда Паша подходит к рукомойнику, тщательно смывает кровь с ладоней, долго и громко умывается, а затем переодевается в чистую одежду.
– Я на вокзал, – говорит он жене, выходя из дома.
– Па-аш, купи сырой колбасы на базаре, две каталки! – кричит ему вдогонку баба Таня. – Слышишь?
– Слы-ышу! Куплю! – громко отвечает деда Паша, спускаясь по ступеням крыльца.
Он берёт прислонённый к сараю велосипед и выкатывает