Грязная война. Доминик Сильвен
В жизни полицейского такое случается раз или два. Ты чувствуешь непреодолимое сострадание к убийце, понимаешь, что им движет. Но Клеманти все равно сделает то, что должен. Он абсолютно честный человек. Ладно, как у тебя дела?
Саша доложил о последних фактах. Личность Флориана Видаля начала вырисовываться: инструмент, которым серый кардинал Франсафрики пользовался по своему усмотрению. Саша уточнил, что завтра встречается с судьей Арманом де Сертисом, а сразу после – с Ришаром Грасьеном.
– A-а, Сертис, – вздохнул Марс. – Невыносимый позёр. И опасный. Будь с ним осторожен. Он из тех идеалистов, которые борются не за справедливость, а против власти. Какой бы она ни была. Это опасный идеолог, который считает себя наделенным очистительной миссией. Кстати, он всегда ходит в белом и обожает напоминать о своем скромном происхождении. Настоящий динозавр. А значит, будет нападать. И напоследок со всей злостью.
Марс намекал на неминуемые перемены в статусе следственных судей. Он обожал над ними подсмеиваться. По его словам, это могущественная каста, наделенная непомерной властью. Многие работают добросовестно, другие злоупотребляют своим положением. Дело Утро́[4] стало прекрасным примером нарушений, вызванных этой ситуацией.
– Менар сказал бы тебе, что в Штатах судей выбирают, а значит, они обязаны давать отчет избирателям. У нас они от Бога, и изменится это еще не скоро.
У Саша не было мнения на этот счет, но ему нравился антиконформизм шефа. Этот человек долгое время проработал за рубежом, прежде чем принял руководство уголовным розыском. Его нетривиальный взгляд на Францию был интересен и необычен для полицейского.
Они обсудили детали расследования, затем Марс хлопнул в ладоши и объявил, что разговор окончен.
– Все, уходи. Люди, которые перерабатывают, плохо организуют свою работу. Возвращайся домой. Это приказ.
Саша пожал протянутую руку.
– Грасьен на короткой ноге со всей африканской элитой, но он махинатор, а Сертис – крестоносец. Вполне возможно, что эти двое движутся в одном направлении. А потому, Саша, осторожность и еще раз осторожность.
– Обещаю, шеф.
Он прикрыл за собой кожаную дверь: в этот поздний час Марс любил в одиночестве позванивать своим высокопоставленным знакомым. Пусть у него и не было такой записной книжки, как у Видаля, но он часто бывал в разных посольствах, знакомился с влиятельными людьми и заботливо поддерживал с ними отношения. Несмотря на резкость своих высказываний, комиссар имел репутацию тонкого политика и в любом случае был ценным источником информации для работавших с ним людей.
Ехать в клуб тайского бокса было уже поздно. Что ж, ничего не поделаешь. Потренируется в другой раз. У Саша болели спина и затылок, и прежде чем спуститься в метро, он немного прошелся. Он стоял, ожидая зеленого сигнала светофора, когда мимо проехал задевший его велосипед. Энергичная велосипедистка быстро скрылась в темноте. Женщина в темной одежде с короткими светлыми волосами. Но силуэт не такой тонкий, как у Ингрид. Интересно,