Из жизни археолога. Байки, заметки, размышления. Евгений Яровой
в то время не являлись главным мерилом жизни. Спустя годы, листая свое личное дело в отделе кадров, я не без удивления вспомнил, что ставка коллектора тогда составляла 62 рубля 50 копеек, а лаборанта – на 10 рублей больше! Самая большая зарплата была у рабочего – до 90 рублей в месяц. Если учесть, что во время учебы в МГУ я жил на 100 рублей в месяц (50 рублей составляла стипендия, и 50 рублей присылали родители), то падение «благосостояния» было налицо! Но я не особо переживал по этому поводу, хотя подвешенная ситуация с трудоустройством оптимизма не вызывала. И вот свершилось!
Одновременно со мной был принят на работу и Илья Борзияк, окончивший к тому времени ленинградскую аспирантуру. Ровно через две недели после приказа мы решили поехать в первую научную командировку и выбрали Киев. Проблем с поездками в те годы не возникало, и спустя несколько дней после написания заявлений в дирекцию мы уже гуляли по Крещатику.
Откровенно говоря, особых дел у нас в столице Украины не было и «обмен опытом» ограничился двумя ознакомительными визитами в Институт археологии, который в то время располагался в Выдубицском монастыре на окраине Киева. Тогда-то я и попросил Илью познакомить меня с ведущими киевскими археологами, которых я знал лишь по научным публикациям. В первую очередь мне хотелось увидеть Николая Михайловича Шмаглия, с которым Илья был давно знаком. Дело в том, что, работая над выбранной научной темой еще в университете, я постоянно сталкивался с фамилией Николая Михайловича, а весь пятый курс просидел, обрабатывая для диплома материалы из его раскопок в Подунавье. В результате он превратился для меня в «живого полуклассика», познакомиться с которым было чрезвычайно лестно.
Серым морозным вечером мы зашли в Музей археологии АН УССР на бывшей улице Ленина в центре Киева. Здесь, в полуподвальном кабинете одного из сотрудников музея, я и увидел Николая Михайловича. Передо мной сидел среднего роста плотный человек с аккуратной чеховской бородкой. Весь его вид излучал добродушие. Никакого официоза, после первых же расспросов он перешел на «ты». Его простота, доброжелательность и поразительное чувство юмора оставили самое приятное впечатление, и мы сразу же нашли общий язык. Обсуждение научных проблем длилось недолго, и, как и следовало ожидать, общение закончилось традиционно: посещением местных питейных заведений.
Николай Михайлович Шмаглий
Слегка травмированный столичным менталитетом, до сих пор помню свое изумление, когда нас стали водить по различным, но одинаково подозрительным подвалам, которых оказалось неожиданно много в центре украинской столицы. Все они были заполнены специфической публикой и характерными запахами, типичными для всех забегаловок СССР. Зато там, среди разговорного гула и табачного дыма, можно было распить принесенную с собой бутылку-другую вина или более крепкого напитка. В тот зимний вечер число подобных заведений не ограничилось одним объектом. Но распивать там было совсем не