Чёрный молот. Красный серп. Книга 1. Rain Leon
то ли сумели хорошо спрятать оставшееся золото в Крыму, но никаких особых богатств экспедиция во главе с Калининым не нашла, хотя поиски проводились на том месте, где вроде бы был взорван состав, увозивший золото и рухнувший в результате взрыва в Байкал. Ещё говорили, мол, чтобы остановить продвижение золотого эшелона, согнали всех работоспособных крестьян и под дулами ружей заставили разобрать пятьсот километров железнодорожных путей. Слухи, однако, были вскорости прекращены после того, как обслугу начали вызывать на дознание, выясняя, от кого они исходят. Несколько человек так и не вернулись домой после таких дознаний.
Самуил Шаевич, имевший двоюродного брата в ОГПУ, знал немного больше простых горожан. Однажды Моисей Цехановский поведал ему историю одного раскулачивания. Обычно занимавшегося бумажной работой Моисея не отправляли на оперативные задания по причине слабого зрения, но в этот раз из центрального аппарата пришло строжайшее распоряжение о срочной выемке у кулаков большой партии зерна. Он отправился с остальными. Что конкретно там происходило, Моисей никогда детально не рассказывал, кроме одного единственного случая, когда, придя к брату, непьющий язвенник потребовал себе стакан водки, опрокинул его в себя залпом, тут же налил второй, отпил до половины, занюхал горбушкой, посолил её, положил сверху шмат сала и, медленно жуя, произнёс:
– Какие они сволочи. – Самуил Шаевич замер, боясь уточнить, кто эти «они» – кулаки, прячущие хлеб от трудового народа, или коллеги Моисея.
– Какие они всё-таки сволочи, – повторил Моисей. – Я видел этих людей. У них всё забрали. Я видел их глаза. Я видел глаза их детей. Я никогда их не забуду. Это были не детские и не человеческие глаза. Их превратили в животных. Мы забирали у них последнее. Они уже съели всё живое вокруг! Они съели своих кошек и собак! – Моисей сорвался на крик. Но тут же, словно спохватившись, уже понизив тон, продолжил, – Дальше только смерть. Им не выжить в том дерьме, в каком они оказались из-за нас. Знаешь, что мы делали, чтобы заставить их отдать хлеб? Нет, ты даже не представляешь, что мы делали! И я тоже это делал. Я был как все. Я ничего не мог поделать, если б я только заикнулся, меня бы расстреляли на месте. У меня руки по локоть, даже не по локоть, а по плечи…
Моисей затрясся от рыданий, но, собравшись, с усилием выпрямился, отправил в себя оставшиеся полстакана, облокотился о стол и замер, глядя вперёд. Самуил Шаевич боялся шелохнуться. Моисей смотрел в одну точку. Он быстро пьянел, весь мир приходил в движение, плавно начиная кружиться, язык заплетался.
– Они голодали, но держали хлеб для посевов. Они потомственные крестьяне и понимают, что невозможно снять урожай, не засеяв поле. Они готовы были голодать и ждать новый урожай. Они это понимают. Но почему же этого не понимают там…
Моисей поднял указательный палец кверху и потряс им, а после обхватил голову руками и отрешённо замер, словно что-то обдумывая.
– Я никогда