Реки помнят свои берега. Николай Иванов
Соглашаться на невиданное лакомство или дальше не давать жизни? Выход подсказала житейская мудрость: Васька с Оксанкой всё равно когда-нибудь увидятся, а тут, какая-никакая, а надежда на выгоду…
– Иди, олух царя небесного, – разрешила свидание, не забыв, однако, выставить условие: – Если они гостинцев дадут, поделишься.
– Всё отдам.
…Обживаться в Журиничах основательно или только переждать в них подступающую зиму, новая учительница Вера Родионова ещё не определилась.
Село насчитывало до двухсот дворов, школа, клуб, больничка имелись, и до Суземки, районного центра, асфальт. А оттуда до родного Брянска на электричке всего пару часов. И хотя Журиничи считались тупиковым селом, потому как сразу за коровником начиналась Украина и дороги обрывались, Вера радовалась другому: после получения работы ей, наконец, разрешили забрать из детского дома под опекунство брата с сестрой. Не оказалось после распределения и проблем с жильём: как и обещали в районо, местный лесничий Фёдор Максимович Буерашин выделил для постоя дом своего старшего сына.
– Под твою фамилию, дочка. Пусть это будет твоя новая родина, – ободряюще улыбнулся, сам радуясь тому, что дом сына вновь наполнится жизнью.
– Вер, смотри, что написано про здешние места, – копавшийся в книжном шкафчике Женька показал «Географию Брянской области»: – «Суземь – непроходимые места, глухомань».
– Ничего, люди живут, – успокоила Вера. Занялась сумками с едой. – Оксанка, хлеба нет.
Из дома ещё не выходили, магазинов не знали, но это ли проблема в селе? Церковь, хлеб и песни тут всегда в центре.
– Я с ней, – первым выскользнул за дверь Женька.
На крыльце нос к носу столкнулся с парнем в цветастой рубахе, завязанной узлом на животе. Подался назад, но гость протянул руку знакомиться.
– Не бойся, это мой брат, – послышалось с улицы.
Стараясь не встречаться с Васькой взглядом, Аня вошла в калитку, протиснулась в сенцы. На правах свахи кивнула появившейся Оксане:
– Это Васька, брат. Тоже можете познакомиться.
Уличённый в потаённых желаниях, Василий слился с самыми яркими цветами на своей рубахе. Оксана, ни в чем не виноватая, тоже зарделась не меньше, схватилась за косу, зарылась пальцами в русую плетёнку.
– Господи, сейчас дом загорится! – ничего не упустила из вида Аня. Подтолкнула в спину Женьку: – Пойдём отсюда.
Но не была бы собой, не остановись у калитки и не подучи своего потенциального жениха, – но так, чтобы слышали старшие и на крыльце:
– На красивых девочек так нельзя смотреть: или их сглазишь, или сам ослепнешь.
На всякий случай торопливо вышмыгнула на улицу. Васька, не смея поднять глаз от застывших в косе девичьих рук, принялся оправдываться:
– Болтает много.
Он ослепнет – это ладно. А вдруг ненароком и в самом деле сглазит? Несмотря на длинный язык, Анька ведь и сотой доли не сказала о красоте замершей рядом девочки. Неужели она и впрямь будет жить в его доме, и они окажутся в одном классе?
– Мы