Любовница на Рождество. Виктория Александер
Так что вполне возможно, что я принял решение. Звучит как безумие, не так ли?
– По меньшей мере. Ты едва с ней знаком.
– Думаю, что брак позволит мне узнать ее намного лучше.
Синклер, не веря своим ушам, уставился на Себастьяна:
– Чувствую, что ты твердо решил.
– Да, твердо.
– Ты влюблен в нее?
– Вероятно. Почти. Я не знаю. Не знаю, поскольку был не в состоянии ни о чем думать, кроме как о ней, с первой же нашей встречи. – Он недоуменно покачал головой. – Я никогда раньше ничего подобного не испытывал.
– Никогда?
– Во всяком случае, не помню.
– Даже с дочкой французского посла в Каире?
– Нет.
– Или с той очаровательной вдовушкой в Алжире?
– Господи, нет, конечно.
– Или с…
– Нет, – оборвал его Себастьян. – Никогда и ни с кем.
– Как интересно. – Синклер смерил его долгим внимательным взглядом и поднял бокал. – Тогда желаю удачи.
– Вероятно, удача мне понадобится. Вероника Смитсон может стать самым большим испытанием в моей жизни. – Он доверительно посмотрел на друга. – И, думаю, самым грандиозным приключением.
Возможно, никакого приключения не будет вообще, если эта чертова особа не появится.
Себастьян с трудом сдержался, чтобы не вскочить на ноги и не выглянуть в коридор за отдельной ложей, заказанной им на сегодняшний вечер. Он заставил себя сидеть в кресле и с безразличным видом рассматривать ряды партера. Но Вероника ведь не сказала, что придет в театр. Правда, она не вернула билеты, которые он отослал ей вчера домой. Два билета, разумеется. Он поморщился. Компания ее тетки его не радовала, но чтобы избежать ненужных пересудов – это лучший вариант.
Странно, он никогда прежде не задумывался о приличиях. Но ведь и жениться он раньше не собирался. Синклер прав – он не до конца искренен. Любовь это или нет, но он совершенно определенно чувствовал, что стоит на краю очень глубокой пропасти. Нелепо, конечно, что его с такой быстротой охватило это чувство. Он всегда думал, что любовь будет расти постепенно, а не набрасываться на человека со скоростью и внезапностью голодного тигра. Он не в силах выбросить Веронику из головы. Он ни за что не признается в этом Синклеру или кому-либо еще, но в своем воображении уже видел себя с ней. Не сегодня и не завтра, а спустя двадцать лет. Тридцать лет. В конце их совместной жизни.
Разум призывал его не строить столь поспешных планов. Но интуиция, на которую он всегда полагался, которой доверял, говорила ему, что он прав. Наверное, он сумасшедший. А что, если это неизбежно? Он никогда прежде не влюблялся и не испытывал ничего подобного, поэтому как ему знать, плохо это или очень, очень хорошо?
И если это хорошо и правильно, то следует вести себя прилично. В конце концов, джентльмен не позволяет себе излишних вольностей с женщиной, на которой хочет жениться.
– Вы сомневались, что я приду? – раздался голос у него за спиной.
Он скрыл довольную улыбку и встал.
– Ни на одну минуту.
Она приподняла