Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века. Сергей Глезеров
что часть работ, за которые были заплачены деньги, просто не выполнена, и городу нанесен убыток в 10 285 рублей вследствие неправильного составления сметы и неправильного производства работ. Позднее, когда дело уже дошло до суда, обвинение звучало так: архитектор 3-го строительного участка Вейнберг намеренно доставил подрядчику выгоду в 10 тысяч рублей за непроизведенные работы и поместил в составленную им смету заведомо ложные сведения о количестве и роде работ, а также заведомо ложно удостоверил в рапорте и актах осмотра качество работ.
Под суд по «делу о Крюковом канале» кроме Вейнберга попали также техники Корзухин и Андерсин. Первый обвинялся в том, что в сообщениях о работах умышленно умолчал о замеченных недостатках в работе. Второй – в том, что ложно удостоверил в трех актах отступление от сметы, чем причинил городу убыток более чем на 10 тысяч рублей.
Допрошенный на суде помощник городского головы Демкин всеми силами выгораживал Управу: мол, она лишена возможности фактически проверять все работы, а если их производители злоупотребляют, то Управа не может себя считать в этом виноватой. Эксперты были более конкретны: они заключили, что исполнительная смета не отвечала предварительной, а работы произведены некачественно.
В своем последнем слове подсудимые просили обратить внимание на их продолжительную службу и нежелание злоупотреблять доверием. Они были готовы даже признать вину, но со смягчающим обстоятельством: небрежность была, но злой воли не было. Однако суд разжалобить не удалось.
8 февраля 1911 года особое присутствие судебной палаты признало Вейнберга виновным в «служебном подлоге из личных видов» и приговорило к заключению в крепости на один год. Старшего техника Андерсина признали виновным в небрежном отношении к службе, но за давностью времени палата решила наказанию его не подвергать. Что же касается техника Корзухина, то его оправдали. А набережную Крюкова канала в итоге пришлось переделывать!..
«Терпение совершенно истощилось»
Прошло два с половиной года, и Крюков канал, точнее, его «миазмы», вновь стали «притчей во языцех» в Петербурге. «Терпение обывателей Большой и Малой Коломны совершенно истощилось, – отмечал обозреватель. – Их хотят извести невыразимейшим зловонием Крюкова канала. Он стал вонючей клоакой».
История эта началась с перестройки моста на пересечении Крюкова канала и Офицерской улицы (ныне это мост Декабристов) для прокладки трамвая «второй очереди». Строительные работы были связаны с отводом воды и удалением грязи и ила, вследствие чего местные жители вскоре почувствовали «ужасное зловоние».
Когда просьбы и обращения жителей к городскому самоуправлению и даже к градоначальнику не привели ни к какому результату, а «зловоние» приняло характер стихийного бедствия, коломенские обыватели решили взять дело в свои руки. В середине сентября 1913 года наиболее видные избиратели этой части города, обладавшие «квартиронанимательским цензом»,