Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века. Сергей Глезеров
Адмиралтейств-совета рассматривалось предложение главного санитарного инспектора флота почетного лейб-медика Зуева изъять из пищевого довольствия нижних чинов флота ежедневное употребление «чарки водки», уже упраздненной к тому времени в сухопутных частях войск.
Однако Адмиралтейств-совет не согласился с доводами лейб-медика: после детального обсуждения он решил сохранить все «права и преимущества» за исторической «чаркой водки». Вопрос о необходимости «чарки водки» во флоте рассматривался с самых разных точек зрения – социально-бытовой, правовой и «частно-служебной». По мнению членов Адмиралтейств-совета, традиционная флотская «чарка водки» никакого вреда для здоровья не представляет. В подтверждение приводились доводы ряда авторитетных ученых-врачей, к примеру профессора Тарханова.
Наоборот, на флоте, доказывали члены Адмиралтейств-совета, без «чарки водки» просто никак не обойтись, поскольку вахтенная жизнь матроса и офицера находится почти постоянно в зависимости от погодных условий, зачастую столь неблагоприятных, что только пресловутая «чарка водки» способна предотвратить неминуемое заболевание. И, наконец, утверждали члены Адмиралтейств-совета: «Во флоте алкоголиков нет!» Точнее, «не наблюдается нижних чинов, спившихся от ежедневной „чарки водки“». Кроме того, каждый матрос имел право отказаться от этой порции алкоголя и получать взамен денежный эквивалент ее стоимости – восемь копеек.
В итоге совещания Адмиралтейств-совет не признал необходимым и своевременным отмену «исторической чарки водки», отложив вопрос на неопределенное время. Вернее, как было указано, «впредь до пересмотра и изменения общих норм пищевого и денежного довольствия для нижних чинов флота».
Налог на веселье
«Петербург смело можно назвать „веселой столицей“, судя по миллионам бутылок выпиваемого ежегодно шампанского, – утверждала девяносто лет назад „Петербургская газета“. – Шампанское в Петербурге льется рекой».
«Петербуржцы требуют музыки и плясок», – замечали столичные репортеры, рассказывая о жизни «гулящего Петербурга». А потому многие рестораны просто превратились в кафешантаны, не желая отставать и терпеть конкуренцию от настоящих шантанов. В любом ресторане его владельцы старались устроить музыку, кто во что горазд: в одних публику развлекали плохонькие оркестры из двух-трех балалаечников, в других – струнные оркестры румын, а в третьих были целые «оркестрионы».
Наблюдая подобный расцвет индустрии увеселения, городские власти предложили ввести особый налог на зрелища и развлечения, взимаемый в пользу города. Вопрос попал в повестку Городской думы и был положительно решен в конце апреля 1914 года.
Налоговому обложению отныне подлежали билеты в кафешантаны, кинематографы, клубы, бега и скачки, оперетки, фарсы, миниатюры – то есть зрелища, преследующие исключительно цели развлечения, забавы и веселья. С билетов стоимостью до 50 копеек решили взимать налог в одну копейку, с билетов от 50 копеек