Записки с Белого острова. Алина Пожарская
асфальт кругом. В ней Большой Женя живёт.
– Вот скажите мне, – обратилась я к нашим. – Почему Катя? Она ж попсовая.
– Значит, он сам попсовый! – ответил Стас.
– Значит, – ответил Федя-ботан, – твой хайрастый принц ещё впереди. С нормальным вкусом и в футболке Арии.
Навстречу нам шёл Хурманян. Поравнявшись с нами, он сделал назидательное лицо и сказал:
– Когда из Арии ушёл Варшавский, это уже не Ария[2] .
Хурманяну всегда есть что сказать.
Сила Варшавского
Я защитила проект и села с пятёркой и довольным видом. Шёл английский.
– Я на каникулах на дачу поеду, – объявила Катя. – А там, может, ещё с кем-нибудь замучу.
– Это как? – спросила Тая. – А с Никитой всё, что ли?
– Почему всё? Не всё. У наших с дачи так принято. Один парень тут, другой на даче.
– Девочки! – Нелли Сергеевна взлохматила бордовую причёску до потолка. – Стоп токин!
Тая подняла брови. Мара медленно взяла ручку и включила-выключила её пару раз. Я начала писать упражнение.
На переменке Мара куда-то ушла. И на следующем уроке сказала:
– Всё. Готово. Я сдала Катю Андрею.
– А он что?
– А он предупредил её. Что пусть бросит Никиту по-хорошему. Иначе на концерте 22 февраля он выйдет на сцену и её опозорит.
– Как? – спросила я. Мара пожала плечами.
– Понятия не имею. Но опозорит. Не сомневайся.
22 февраля мы пришли нарядные. Я в белой майке и чёрной рубашке в роли пиджака, а Неотмиркин сделал хвостик.
Катя готовила песню. Раньше она играла на фортепиано по несколько часов в день: собиралась учиться на дирижёра. Потом плюнула и переключилась на мехмат. Но её нежный голос остался.
– А что за песня? – спросил кто-то.
– Да так, – ответила Катя. – Неважно. На пианино себе подыграю.
Она вообще была очень тихая сегодня.
Тая привела парня с гитарой, по кличке Ястреб. Он вызвался сыграть что-то на гитаре.
– Где тут у вас укромное место? – спросил он. Мы отвели его в девчачью раздевалку над спортзалом на верхотуре.
Ястреб расчехлил гитару, по-хозяйски уселся на длинную скамеечку – бывший физкультурный снаряд – и начал репетировать.
– Ты что, «Кровь за кровь» играть будешь? – спросила я.
– Сама ты «Кровь за кровь»! – ответил Ястреб. – Это моя песня!
– Боюсь, что до тебя её уже сочинили.
– Ещё я буду оправдываться, – важно сказал Ястреб и стал для меня навеки не Ястреб, а Ястребок.
Концерт открывали старшаки. Сначала Алиска танцевала плечами под какой-то рэп, потом Наташа с бордовыми кругами на щеках пела так, что все думали, будто это фанера. Наташа будет поступать на эстрадный вокал.
Потом задёрнули занавес, и началась кутерьма. В темноте мы поставили стол, накрыли чьим-то плюшевым пледом и зажгли свечки. Передвинули пианино так, чтобы оно стояло к зрителям в профиль. Катя была очень сосредоточена, я наоборот, а Ястребок чуть не посеял где-то гитару.
В
Дмитрий Варшавский – вокалист группы «Чёрный кофе». Из Арии на тот момент ушёл Валерий Кипелов.