№ 3. Сергей Евгеньевич Зеленков
ответила она, – Очень мало информации конкретно по Спаси. Известно, что в той местности люди живут уже очень давно, еще до христианских времен. Я уже могла и забыть что-то из того, что нам Андрей Григорьевич рассказывал, поэтому могу и неточно повторить. Но если я правильно помню, на месте Спаси раньше что-то вроде главного поселения находилось, центр что ли, не знаю как правильно назвать. И именно это поселение первоначально называлось Курганы, а не та деревня, что рядом расположена, ее вроде как там вообще не было, она позже появилась. Но по каким-то причинам, люди из старых Курганов начали переселяться на новое место. И был какой-то промежуток времени, когда деревня Спаси называлась Старые Курганы, а деревня Курганы – Новые. Вот. А потом Старые Курганы вообще упоминаться перестали, поскольку практически все жители оттуда съехали, и Новые Курганы стали просто Курганами… Так… А потом произошел раскол христианской церкви, пошли гонения на раскольников, и те начали расселяться, в том числе на запад, то есть, на территорию современной Беларуси. Ну и какая-то община староверов, как их сейчас у нас принято называть, обосновалась на месте уже полностью увядшей деревни Старые Курганы. Уже от них пошло и новое название – Спаси.
– И еще, ты забыла добавить, – решил дополнить Борис рассказ дочери, – То были не просто староверы, а какое-то ответвление от их церкви, что-то вроде секты.
– Интересно, – задумчиво произнес я, снова достав из кармана блокнот с ручкой и что-то черкая, – Так там и сейчас староверы живут?
– Нет, – ответил Борис, – Их там после революции частично раскулачили и переселили в Сибирь, а освободившиеся дома отдали нуждавшимся в жилье и работе колхозникам. В итоге, деревня стала самой обычной, только название сохранилось. Ну и после войны еще раз все там перемешалось. В итоге, думаю, вряд ли кто из староверов остался, а сейчас там вообще только с пяток старушек живет, а может и того меньше… Хотя, что-то про последнего старовера мне Григорьевич говорил, вроде, как был там один. Ася, ты не помнишь?
– Нет.
– Значит, он, наверное, не при тебе это рассказывал, – задумался Борис, – Забыл уже подробности…
– Мы собирались еще раз туда ехать, – уже Ася продолжила, – Попробовать хотели с местными пообщаться.
– Да, – подтвердил Борис, – Кроме того, Андрей Григорьевич обещал покопаться в документах, по домам походить, что-то дополнительно разузнать. Да, и он же звонил даже потом, говорил, что что-то нарыл, но нам уже как раз не до этого было… В общем, Сергей, если надумаешь туда ехать, то обязательно первым делом с ним встреться. Я тебе на всякий случай его личный телефон дам. И рабочий тоже.
– Хорошо, спасибо, – ответил я, – А какой он хоть, этот Андрей Григорьевич? Нормально с ним общаться можно?
– Да обычный, нормальный мужик, примерно моего возраста. Деревенский. По фигуре, правда, сразу видно, что начальник. А, и еще он на беларускай мове размаўляе2…
– На трасянке3, скорее, – поправила Ася.
– Ай, не важно. Какая разница? Я и ее нифига не понимаю, через слово.
на белорусском языке разговаривает.
Трася́нка – форма смешанной разговорной речи, в которой часто чередуются русские и белорусские элементы и структуры.