Новая хозяйка блуждающей лавки. Зинаида Владимировна Гаврик
успело измениться. И сильно! Умиротворяющая картинка превратилась в кадр из фильма ужасов! Над бледным парнем, увязшим в болоте уже по грудь, нависала русалка. Только вот теперь она совсем не казалась очаровательной! Нежные ручки превратились в птичьи лапы с изогнутыми когтями, кожа на лице посерела и частично облезла, а милая улыбка сменилась оскалом, обнажавшим длинные частые зубы, как у акулы. И это не всё! Из болота тут и там теперь торчали костлявые руки, будто оттуда собиралась вот-вот восстать армия мертвецов.
– Нельзя отводить глаза! – догадалась я. – Иначе Фертюне… Фертюну конец!
– Ему всё равно конец! Лавка его наказала! И обратно она его не выпустит!
– Ну нет! – зарычала я и пнула прилавок, не переставая тем не менее смотреть на картинку. – Ты его выпустишь, гадкая лавка! Что за игры такие? Это ты нас сюда притащила! Парень не умрёт только из-за того, что меня насмешило его имя!
– Замолчи, а то она разгневается, – испуганно пискнул чёртик.
– Да плевать! Не позволю! Я хозяйка здесь или нет?! Не желаю быть хозяйкой лавки-убийцы!
Как ни странно, это сработало. Раздался всплеск и откуда-то из пустоты на пол с шумом выпал Фертюн, весь обляпанный коричневой болотной грязью. Выглядел он глубоко потрясённым: лицо белое, в глазах ужас, зубы стучат. Картинка же снова стала прежней: русалка похорошела, вернулась на камень и застыла с мечтательным видом.
Внезапно до меня дошло, что, увлёкшись происходящим, я совсем забыла, что нахожусь во сне. А ведь и правда! Чего, собственно, я так переполошилась? Чудеса… Просто в этой лавке всё казалось чересчур реальным. Настолько, что, когда я находилась здесь, наоборот, моя настоящая жизнь, работа и даже мой жестокий шеф представлялись чем-то вроде сна. М-да. Главное – не сойти с ума и не перестать различать сон и реальность.
Тем временем потрясённый чертёнок, будто огромный шмель вокруг цветка, летал вокруг благоухающего гнилым болотом Фертюна.
– Лавка тебя послушалась и отпустила его! – наконец, воскликнул он. – Невероятно!
– Угу. Правда, не удивлюсь, если он теперь будет избегать на всякий случай любых водоёмов и миловидных девушек с вьющимися волосами. Впрочем, главное, он жив, а значит, всё в порядке.
– Ну я бы не сказал, что всё, – заметил чертёнок, подлетев к окну и притиснув к стеклу пятачок. – Сюда движется орава перевозбуждённых мужиков. Думаю, они потеряли нашего Фертюню. А учитывая, что мы испачкали ему бантики и оставили глубокую моральную травму, вряд ли стоит рассчитывать на мир и дружбу.
Я подошла к нему и выглянула на улицу.
В этот раз лавка «приземлилась» в саду. Этот сад мог бы быть очень красивым. Однако Фертюн, очевидно, имел специфический вкус. Поэтому все деревья и кусты были варварски подстрижены и… украшены бантиками. М-да. Пожалуй, отныне слово «Фертюн» я буду употреблять как синоним безвкусицы.
В отдалении виднелся замок из белого камня, вполне себе величественный. Название «Дуршляпс» совсем ему не подходило. И от этого замка к нам