Товарищ майор. Алексей Макеев
Клотов разложил на полу. – Записная книжка может быть в памяти телефона.
Пока майор проводил осмотр, следователь делал короткие пометки в блокноте. Когда Клотов выполнил свою часть работы и встал на ноги, Варенцов уже исписал целую страницу.
– Теперь можно поговорить с очевидцем, – заметил Варенцов и, обращаясь к понятым, добавил: – Вы пока можете сесть или заняться своими делами.
Уборщица вернулась к столику, на котором лежала ее тряпичная хозяйственная сумка, а охранник, постояв минуту в нерешительности, побрел на свой пост в холл.
Милиционер и следователь подошли к столику, за которым сидела администратор, и сели напротив нее. Майор отодвинул стул и небрежно забросил ногу на ногу, а следователь, наоборот, вплотную пододвинул стул к столу, сел прямо и положил перед собой раскрытый блокнот.
– Вас зовут Валей? – спросил Варенцов, прочитав имя администратора на карточке, прикрепленной к ее блузке.
– Валя Зайцева, – подтвердила девушка. – Я – администратор.
– Давно здесь работаете?
– Около года.
– Кроме вас кто-нибудь еще видел, что здесь произошло?
– Нет. В зале кроме меня… и Алексея Дмитриевича никого не было.
– Охранник был в холле?
– Да. Он прибежал на мой крик. А Зинаида Петровна, – Валя кивком головы указала на уборщицу, – пришла потом, после врачей «Скорой помощи».
– Я заглянула в гости к подруге. Она тут недалеко работает, в киоске, – посчитала нужным уточнить пожилая женщина. – А когда пошла на остановку, увидела «Скорую» и решила узнать, что случилось.
Следователь сделал несколько пометок в блокноте.
– Вы будете записывать? – поинтересовалась администратор.
– Пока что нет. Протоколы, если не возражаете, мы оформим позже. Сейчас я просто хочу услышать от вас, что здесь произошло. Я буду задавать вопросы, если мне что-нибудь будет неясно.
– Мне почти нечего рассказывать, – неуверенно сообщила Валя, недоверчиво поглядывая на блокнот.
– Расскажите все, что видели.
Администраторша взяла в руку бумажную салфетку и стала ее непроизвольно сворачивать и разворачивать.
– Директор пришел где-то в пол-одиннадцатого. Он сказал, что у него назначена встреча.
– С кем?
– Это он не сказал.
– На сколько?
– Не знаю. Он был чем-то очень расстроен.
– Почему вы так решили?
– Обычно Алексей Дмитриевич выглядел, как бы выразиться… беззаботно, что ли. Поэтому я сразу увидела, что с ним что-то не так. Он попросил меня налить ему водки.
– Бутылку он выбрал сам?
– Сам… Он всегда пил «Смирновскую» водку. Каждый день приходил в клуб в обед и выпивал, если был с похмелья.
– И часто это было?
– Похмелье?
– Да.
– Почти каждый день.
– Значит, он выбрал эту бутылку «Смирновки» сам? – повторил Варенцов, водя авторучкой в блокноте.
– Да.