Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II. Аркадий Казанский
costì ritto,
se» tu già costì ritto, Bonifazio?
Di parecchi anni mi mentì lo scritto. [54]
Se» tu sì tosto di quell'aver sazio
per lo qual non temesti tòrre a «nganno
la bella donna, e poi di farne strazio?» [57]
«Кто б ни был ты, поверженный во тьму
Вниз головой и вкопанный, как свая,
Ответь, коль можешь», – молвил я ему. [48]
Так духовник стоит, исповедая
Казнимого, который вновь зовет
Из-под земли, кончину отдаляя. [51]
«Как, Бонифаций, – отозвался тот, —
Ты здесь уже, ты здесь уже так рано?
На много лет, однако, список врет. [54]
Иль ты устал от роскоши и сана,
Из-за которых лучшую средь жен,
На муку ей, добыл стезей обмана?» [57]
Поэт спрашивает душу, поверженную вниз головой в яму, желая узнать, кто перед ним. В средние века в Италии убийц закапывали в землю вниз головой, а над ним стоял духовник, желая услышать слова раскаяния.
Грешник, над которым он склонился, называет Данте Бонифацием, очередным понтификом, который пришёл раньше срока, ссылаясь на список (Римских пап), сетуя на то, что список врёт на много лет. Тени на том свете открыто будущее; понятно, что казнимый в скважине вниз головой грешник прекрасно знает, кто перед ним. Поэт напрямую указывает на существующий в его время хронологический список пап, уводящий в глубочайшую древность, который в XVIII веке ещё не устоялся и редактировался в жесткой борьбе мнений и партий Католической Церкви (отсюда выражение: – «Список врёт»).
Грешник прямо называет Данте папой, упоминая добытую им лучшую средь жен – Церковь. Папа именовался «супругом Церкви». Грешнику хорошо известно, что «супругом Церкви» можно стать только путём чудовищного обмана и подкупа; не зря в начале песни упоминается Симон-волхв. Поэт не упоминает здесь других имён – казнимый грешник носил при жизни имя Пётр.
На дворе 1743 год, папа Пий VI попадёт в описываемые обители не ранее 1800 года, а, судя по моему анализу, после 1815 года. Душа грешника, которая никогда не врёт, ошибается только в одном: поэт ещё жив.
Tal mi fec'io, quai son color che stanno,
per non intender ciò ch» è lor risposto,
quasi scornati, e risponder non sanno. [60]
Allor Virgilio disse: «Dilli tosto:
«Non son colui, non son colui che credi»»;
e io rispuosi come a me fu imposto. [63]
Per che lo spirto tutti storse i piedi;
poi, sospirando e con voce di pianto,
mi disse: «Dunque che a me richiedi? [66]
Я был как тот, кто словно пристыжен,
Когда ему немедля возразили,
А он не понял и стоит, смущен. [60]
«Скажи ему, – промолвил мне Вергилий: —
«Нет, я не тот, не тот, кого ты ждешь».
И я ответил так, как мне внушили. [63]
Тут грешника заколотила дрожь,
И вздох его и скорбный стон раздался:
«Тогда зачем же ты меня зовешь? [66]
Поэт, который ещё не стал понтификом, и не ведающий о том, что это произойдёт через 32 года, смущается, не зная, что ответить. Вергилий подсказывает Данте, чтобы он сообщил грешнику, что тот ошибся. Здесь речь не Данте, а Вергилия, я прихожу к выводу, что бес – Геркулес советует ему солгать, выдав себя за другого. Но грешная душа в Аду не ошибается: поэт станет в будущем папой; грешник, распознав ложь, скорбно упрекает его.
Se di saper ch'i» sia ti cal cotanto,
che