Маша, прости. Алена Артамонова
площадь.
– Странно, – удивилась Маша. – Почему говорят, что Москва стоит на семи холмах? Я не вижу здесь ни одной возвышенности.
– Эта легенда родилась в конце пятнадцатого века, когда Москва стала столицей. Вот тогда-то по аналогии с Римом, стоявшим на семи холмах, и стали говорить о семи холмах, на которых вырос город, видимо для придания большей значимости.
Маша, увидев огромную очередь в Мавзолей, предложила матери посмотреть на бренное тело вождя всех народов.
Надежда Николаевна отказалась.
– На сегодня хватит, давай лучше заглянем в магазин, а затем отправимся домой.
Они зашли в большой торговый центр, под названием ГУМ. Старинное здание с ажурными переходами напоминало бурлящую реку, где в беспорядочном потоке шли, толкались, переглядывались и ругались люди. При всем многообразии лиц, типажей и, наверное, характеров всех их объединяло какое-то одинаковое уставшее и задумчивое выражение лиц, что делало посетителей торгового центра похожими друг на друга. Такое Маша видела только в Китае, когда утром или вечером несется поток велосипедистов в синих робах. Но больше всего ее поразили очереди.
– Мам, мне кажется, что весь город выстроился в одну большую очередь, – заметила Маша.
Надежда Николаевна промолчала.
– Со школой не получается, – Александр Морозов сидел напротив дочери и виновато прятал глаза.
– Почему? – Маша посмотрела на него своими детскими, беззащитными глазами.
– Понимаешь, у них в школах преподают предметы, которые, по их мнению, несут в себе государственную тайну.
– У них в школах изучают план помещения, где находится «красная кнопка»?
– Нет, конечно, – ее сарказм заставил Александра улыбнуться. – Но у них есть, например, такой предмет, как НВП, – и, предупреждая дальнейший вопрос, пояснил: – Начальная военная подготовка.
– Тоже мне, тайна, – хмыкнула Маша.
– Может, это и к лучшему, – отец взял ее за руку, – походишь в школу при посольстве, тебе ведь нужно готовиться к ASAT (обязательный тест для поступления в колледж).
– Папа! – девочка гневно вырвала руку. – Я и так буду готовиться. Но я хочу в нормальную школу! Я хочу общаться со сверстниками! И, в конце концов, я хочу узнать страну, из которой я родом!
– Хочу! Хочу! – отец засмеялся. – Какой же ты, в сущности, еще ребенок, – он крепко обнял ее и заглянул в глаза. – Завтра позвоню кое-кому. Что-нибудь придумаем!
И он придумал. Маше разрешили ходить в советскую школу, но с рядом ограничений.
Школа находилась недалеко от места их жительства и представляла собой большое трехэтажное кирпичное здание, расположенное буквой П, где во внутреннем дворике находилась большая спортивная площадка. Маша вместе с отцом вошла в огромный холл с мраморным полом. В здании резко пахло свежей краской, немолодая женщина, в синем рабочем халате, неистово натирала окна газетой.
– Извините, – громко обратился к ней Александр Валерьевич. –