Экстрим на сером волке. Дарья Донцова
вполне материалистическое объяснение. Небось навстречу мне попался поваришка, удравший из душной кухни с желанием покурить или попросту погулять. Небось ученица тайком ускользнула от мастера, хотела остаться незамеченной, выскочила в коридор, и тут на нее налетела я с воплем «Стой!». Девочка решила, что ее вычислило начальство ресторана, испугалась и кинулась назад.
Успокоившись, я нашла кабинет директора и увидела Катю, мирно смотревшую телевизор. Узнав меня, девочка щелкнула пультом и вежливо встала.
– Здравствуйте.
– Садись, Катюша, – сказала я, испытывая сильное смущение, – как дела?
– Плохо, – серьезно ответила девочка, – знаете же, мама умерла.
К моим щекам прилил жар. Надо же было задать бедному ребенку столь идиотский вопрос!
– Катенька, твоя мама просила меня в случае ее смерти позаботиться о тебе…
Девочка молчала, опустив глаза в пол.
– Конечно, Соню не вернуть, скорей всего, я не сумею полностью заменить тебе маму, но…
– Мне нельзя жить одной? – уточнила Катя.
– Нет.
– Почему?
– Понимаешь, по закону подросток твоего возраста, если он остался без родителей, отправляется в детский дом. В приют сирота не попадает только в одном случае: если находится опекун, готовый содержать и воспитывать его.
Катя поморщилась.
– У меня есть деньги. Вернее, они мамины, но теперь-то мои. Небось завещание она оставила.
– Думается, тебе лучше будет у нас, чем в интернате, – сказала я, – а вопрос о денежных средствах и всяких юридических формальностях решат адвокаты, в частности, мой сын, он хороший юрист.
Катя закусила нижнюю губу.
– Мы тебя не обидим, – уговаривала я девочку, – поверь, в нашем доме много детей. У Маши, моей дочери, полно подруг, ты с ними сможешь общаться, скучать тебе не придется.
Катя выпрямилась.
– Деньги…
Я не дала ей договорить:
– Твои личные средства нам не нужны. Мы достаточно обеспечены, чтобы прокормить еще одного ребенка и дать ему необходимое образование. Если мы подружимся, то будем спокойно жить вместе и дальше, если нет, то в день восемнадцатилетия ты уедешь от нас. Ни дом, ни квартиру, извини, не знаю, чем еще обладала Соня, я не трону. Движимое и недвижимое имущество, капитал, акции – все останется у тебя в целости и сохранности. Ни в коей мере я не претендую ни на одну копейку.
– Вы меня не так поняли, – протянула Катя. – Моя фамилия Адашева.
– Боишься, что мы заставим тебя поменять ее на Васильеву? Ну и бред! Кстати, мои дети Воронцовы и…
– Дайте договорить, – перебила меня Катя. – Опять не поняли. Адашевы из милости ни у кого не живут. Хорошо, я поеду с вами, раз мама так велела. И потом, в детском доме небось гадко, комната на двоих. Я привыкла одна в спальне быть.
Я улыбнулась. В интернате, как правило, вместе ютятся одновременно четверо, шестеро, а то и большее количество ребят. Да детдомовцы мечтают очутиться в комнате