Экстрим на сером волке. Дарья Донцова
разрешила бабища.
Я последовала ее совету. Несмотря на жару, вода оказалась ледяной, и у меня заломило зубы.
Вернувшись назад, я спросила:
– Кружечку помыть?
– Так поставь.
– Неудобно, потом чаю захотите, а посуда грязная.
– Ха! Дала бы я тебе свою чашку! Это общая, из нее все пьют.
У меня мгновенно возникло желание схватить зубную щетку, но осуществить задуманное было нереально, оставалось лишь злиться на себя за то, что не взяла одноразовую посуду.
– Ты просто так мимо ехала? – продолжала расспросы торговка.
Ответить я не успела. В лавчонку ввалился мужик и заорал:
– Зинк! Хлеб есть?
– Не привезли.
– Почему?
– По кочану.
– Понял, – кивнул дядька, – после шести, значит.
Оглушительно топая, он ушел, Зина оперлась о прилавок.
– Дело у вас какое? Или просто гуляете?
Я округлила глаза.
– Ну… в общем, в двух словах и не рассказать.
На лице Зинаиды появилось выражение детского восторга.
– Я никуда не тороплюсь, – заверила меня она, – времени до усрачки.
– Скажите, вы давно в Грызове живете?
– Родилась тут.
– Всех, наверное, знаете.
– А как же, – подбоченилась Зина.
– Может, вспомните, не пропадали ли у кого дети? Девочка-подросток?
Зина усмехнулась:
– А тебе зачем?
– Надо.
– Ишь какая! Я рассказывай, а она рот на замок! Сначала сама говори!
Я навалилась на доску, разделявшую нас с Зиной, и, понизив голос, спросила:
– Тайны хранить умеешь? Никому не разболтаешь?
Зинаида постучала большим кулаком по подушкообразной груди:
– Могила!
И тут в магазинчик ввалилась баба, черноволосая, тощая, похожая на потрепанную ворону. Мы мгновенно замолчали.
Блестя глазами, бабенка прогундосила:
– Зинк! Хлеб есть?
– Неа, приходи, Таньк, в ужин.
– Ага, понятно, – кивнула Таня, но не ушла.
Она принялась медленно ходить вдоль прилавков, вздыхать, одергивать застиранный ситцевый халат и чесать голову. Затем вытащила из кармана потертый кошелек и стала перебирать монетки.
– Шла бы ты домой, – не вытерпела Зина, – булки после шести привезут.
– Ага.
– Ступай.
– Уж и постоять нельзя. Да вы болтайте себе, – разрешила Таня, – я не слушаю совсем.
Зина подмигнула мне и сказала:
– Тушенку покупать не стану. Ишь, заломила по сорок рублев за банку. Сама за такие деньги жри!
Я тут же включилась в игру.
– Ну ты жадная! На складе по тридцать девять беру! Мне заработать тоже надо!
Таня помаялась еще несколько секунд, а потом выскочила за дверь.
– Во дрянь! – воскликнула Зина. – Прямо чует, когда о важном толкуют! Мигом прибежит и уши греет! А ты сообразительная! Другая и закудахтать