Контроль, успех, поражение. Марина Аверина
историю с советом директоров, полную таких непривычных сомнений и страхов.
Слова выходили легко, как в ту ночь в баре перед лицом мужчины, тайну существования которого в её жизни она сейчас так отчаянно защищала этой историей поражения на работе. Казалось, она готова была открыть какие угодно секреты, признаться в каких угодно проступках, только бы не выдать ни слова о его появлении в её жизни в этом дотошном семейном допросе.
Мама округлила глаза, моментально просохшие, и слушала очень внимательно. Сестра заставила сыновей угомониться очередными сладостями и мультиками и присела к ним за стол. Идиллия субботнего дня превышала все возможные пределы. После эмоционального рассказа Марии и высказанных переживаний они обе наперебой начали осуждать и ругать совет за перенос.
– Да разве так можно! – восклицала мама.
– Никуда они не денутся, утвердят тебя как миленькие! – вторила ей сестра.
Семейный мир был спасён. Майк остался тайной. Женская армия сплотилась вокруг непрошеной беды, подбадривая своего «генерала». Поэтому без зазрений совести в 16:00, заранее поставив ложный звонок на 2 часа раньше, чем было задумано, Мария, сославшись на важные дела перед собранием понедельника и обласканная, залюбленная и накормленная наставлениями и уверениями в успехе, укатила подальше из этого удушающего дома прочь.
Упущенные возможности
Поход в магазин за новой парой чудесных туфель, задуманный ранее как развлечение на воскресный вечер, Мария отменила. Так удачно и победоносно сбежав из маминого плена и доехав на такси сразу до дома, она заперлась в своём по-деловому уютном мирке городской квартиры для основательного мозгового штурма.
Майк по-прежнему не написал и не позвонил. В голове носились тучи сомнений, похожие больше на смерч, закручивающий в себя все сторонние мысли, попадающиеся по ходу движения.
Мария вновь и вновь прокручивала в голове вечер пятницы, пытаясь припомнить и уловить упущенные под действием алкоголя скрытые смыслы, намёки, подсказки. От усиленной мозговой деятельности, напитанной адреналином и страхом, голова шла кругом. Хотелось физически взять её в руки, с обеих сторон сильно надавить и заставить перестать дребезжать, как молоточек старинных будильников между двух звонких перевернутых металлических чашек.
Она впервые не понимала, что ей делать. Спланировать что-то в данной ситуации не представлялось возможным. Это планирование должно было коррелировать и с его желаниями. А их она совершенно не знала и оставила отчаянные попытки хоть как-нибудь предсказать.
Вечер тянулся категорически медленно.
И тут она вспомнила его последний совет – рассмотреть другие варианты.
Это хотя бы дело, тут она могла со всем справиться сама, ведь это были только её упущенные возможности. Угнездившись на кровати с по-турецки сложенными ногами и большой чашкой кофе со сливками, она обложилась листами бумаги, блокнотами и ручками и начала составлять схему параллельных