Роковая партия (сборник). Иван Любенко
ответил врач.
Присяжный поверенный несколько минут смотрел на разложенную шахматную доску с теперь уже, видимо, навсегда неоконченной партией. Он достал блокнот и тщательнейшим образом записал шахматную позицию. Затем сквозь увеличительное стекло складной лупы внимательнейшим образом исследовал почтовый штемпель на красной трехкопеечной марке. Про себя отметил, что дата на штемпеле относится к сентябрю прошлого, 1907 года. Что ж до адресов, то они почему-то были набраны на пишущей машинке, и отправителем являлся некто Ф.Н. Безбрежный – партнер в игре по переписке. Тем же пинцетом поднял из-под стола несколько пожелтевший лист плотной недорогой бумаги, на котором вверху от руки было написано – С g4: d1.
Адвокат, не проронив слова, открыл саквояж, вынул из бювара большой конверт из вощеной бумаги, с помощью пинцета поместил в него письмо с надписью – С g4: d1, затем достал чистый лист, согнул вдвое и вложил в распечатанный конверт. За дверью слышались нетерпеливые голоса.
– Ну, а теперь мне хотелось бы пообщаться с родственниками и прислугой. Но прежде давайте всех пригласим сюда, – с этими словами Клим Пантелеевич отошел в неосвещенный угол комнаты и стал почти незаметен.
Врач отворил дверь, и в помещение, по одному, боязливо стали заходить незнакомые Ардашеву люди. Армянин с достаточно взрослым мальчиком и три женщины. Гимназист, увидев мертвого пса, кинулся к нему, обнял за шею, расплакался и, не переставая гладить собаку, запричитал: «Потапыч, миленький мой». Мужчина подошел к пареньку, бережно отстранил его от собаки, обнял за плечи и усадил на диван.
– Я присяжный поверенный Клим Пантелеевич Ардашев, – послышался голос откуда-то сзади. – Причина внезапной смерти хозяина этого дома вызывает некоторые сомнения. Именно поэтому я и нахожусь здесь. Мне придется вам задать несколько вопросов. Смею надеяться, что получу исчерпывающие ответы. Для начала попрошу всех представиться, – официальным тоном проговорил адвокат.
– Изольда Генриховна Манн – экономка, – недовольно произнесла не лишенная привлекательности женщина.
– Глафира Константиновна Зарубаева, горничная, – пропела стройная брюнетка лет двадцати трех.
– Аветисовы мы. Я – Саркис Аветисов, моя жена Ксения и наш приемный сын Григорий, живем у Казанской площади, – с еле заметным акцентом тихо проговорил невысокого роста мужчина.
Адвокат и доктор расположились в столовой, куда по очереди приглашали всех присутствующих. Саркис, его жена и приемный сын Григорий заходили по одному, но много времени их опрос не занял. Дольше всех задержалась Изольда Генриховна. Несмотря на то что адвокат дал ей понять, что разговор окончен, немка не могла успокоиться.
– Если здесь что и нечисто, так во всем виновата Глашка, подстилка бесстыжая. Молодая, да наглая. Ей все сразу подавай. Ни стыда, ни совести. Все к Ерофею липла! Да и покойник, прости господи, кобель кобелем, – вытирая платком раскрасневшееся лицо,