Родитель номер два. Иван Апраксин
имелось средство связи, а теперь его не стало.
Что толку в человеческом обществе, в других людях вообще, в городе, если он лишен связи?
И где взять другой? У Аякса коммуникатора нет, его отобрали еще при аресте – это закон. Был запасной в вертолете, но ведь вертолет разбился и взорвался.
Наверное, устройство выскочило из уха в то время, когда Марк запрыгнул на обломок стены и пританцовывал там, спасаясь от зверей. Значит, его нужно найти. На земле, в траве. Искать упорно, и он найдется.
– Что это с тобой? – встревоженно спросил Аякс, видя, как изменилось лицо полицейского. – Тебя всего перекосило. Хочешь, я отдам тебе назад пистолет? Только не советую – опасность не миновала, а стреляешь ты хреново.
Не слушая и не отвечая, Марк бросился к тому месту, где мог потерять коммуникатор. Он упал на четвереньки и принялся шарить в траве, истоптанной копытами топтавшихся там животных. Где-то здесь, где-то здесь. Если, конечно, далеко не отлетел…
Вскоре он нашел то, что искал, – далеко коммуникатор не отлетел. Он упал из уха Марка прямо под основание стены и там был безжалостно растоптан кабанами. Крошечная электронная микросхема оказалась расплющена: плод человеческого гения оказался в мгновение уничтожен копытом дикого зверя.
– У нас больше нет связи, – сдавленным голосом произнес Марк, не в силах держать при себе эту потрясшую его новость. – Мы не можем связаться со спасателями, и они не могут связаться с нами.
– Плохо, конечно, – отозвался Аякс. – Но ведь им известны наши координаты? Нас успели засечь? Если так, то нам просто остается ждать здесь, на этом месте. И тогда через два-три часа нас здесь найдут либо живыми, либо мертвыми. – Он усмехнулся. – Лучше, конечно, живыми. Хотя я и предполагаю, что для меня твои городские дружки приготовили какое-нибудь страшное наказание.
Он пожал плечами.
– Правда, ума не приложу, за что буду наказан. В конце концов, разве я не прав?
– Конечно не прав, – машинально пробормотал в ответ Марк, хотя все мысли его в тот момент были о другом. – Ты – дикий зверь, как эти вот самые кабаны. Ты убил человека ни за что.
– Как это «ни за что»? – возмутился арестованный. – Нина изменила мне с соседом. Она нарушила священные узы брака. Она предала нашу семью. Конечно, я погорячился, но ведь меня можно понять.
– Тебя нельзя понять, – вздохнул Марк. – И никто в городе тебя не поймет. Потому что ты мыслишь и ведешь себя так, как мыслили и вели себя люди в глубокой древности. Может быть, тебя даже отправят в университет для изучения: откуда взялся такой реликт в нашем просвещенном обществе. Будут изучать твою психологию…
Спорить с арестованным Марку совсем не хотелось: не его это дело, есть другие специалисты, а кроме того, Аякс спас ему жизнь и уже поэтому стал ему симпатичен. Если они выживут в этой истории, нужно будет как-нибудь попросить за него. Кто еще заступится за бедного дурня из далекого поселка?
– Треск веток, – негромко произнес Аякс. – Плохо слышно, но там, в лесу,