Невеста вечности. Татьяна Степанова
желтеют и жухнут. Как идет дождь в октябре.
Квартира покрывалась толстым слоем пыли и захламливалась – коробки от заказов по Интернету Леночка складывала на обе лоджии. Она помнила, что в доме есть пылесос, но никогда его не доставала. Стирала, правда, в стиральной машине – свое белье и постельное. А также поливала комнатные цветы и даже подкармливала их удобрениями, заказанными опять же через Интернет.
Нет, она не скучала в своем добровольном заключении – часто всю ночь смотрела телевизор и фильмы DVD, а также сутками торчала в Интернете. Иногда в соцсетях, но мало общалась сама, больше читала чужие комментарии и разглядывала фотки.
Мир там… там, снаружи, представлялся таким неправильным, таким несовершенным. Леночка ни в чем не видела смысла – работа… зачем ей работать? Путешествовать… это сложно, утомительно и опасно, можно все посмотреть в Интернете, что нужно.
А впрочем, ничего не нужно…
Выходила на улицу она очень редко и лишь затем, чтобы сходить в банк обналичить деньги с карточки или купить что-то в магазине, чего нельзя было заказать по Интернету.
Каждый раз она ощущала, что выйти из квартиры трудно. Она надевала худи, натягивала на голову капюшон, накидывала куртку. К банкомату вообще старалась ходить вечером или в сумерках. А в магазин рано утром – к открытию. Когда совсем мало народа.
Три месяца назад отец ее приезжал в отпуск из-за границы, и когда он переступил порог квартиры на Трубной, то испытал настоящий шок. Весь свой отпуск он провел с Леночкой, уговаривая ее образумиться. Взять себя в руки и не жить – вот так.
Леночка на это возражала – папа, я ведь жила по-другому, помнишь? Но тебе это тоже не нравилось. А дед… ты же помнишь, что тогда случилось в нашей семье… и с дедом, и со мной… Ты говорил, что это позорно и недостойно. Ты рвал и метал. Ты кричал на меня… Ты же помнишь, не забыл. И вот я стала жить по-другому – теперь вот так. И что же, тебе опять это не по вкусу?
Отпуск кончился, и отец уехал, дипломатическая служба не ждет и не прощает слабостей и сантиментов.
Но все эти месяцы он регулярно звонил, требуя, чтобы Леночка стала ходить на занятия к известному столичному психологу, которого он ей нанял для тренинга. Леночка не пошла ни на один из сеансов. И тогда отец пригрозил лишить ее денежного содержания: надо же как-то на тебя влиять! Ты деградируешь как личность!
Деградирую как личность…
Леночка смотрела на осеннее октябрьское небо и пила теплый зеленый чай. Она не воспринимала слова отца оттуда, из заграничного далека, всерьез.
Однако, когда она однажды вечером выскользнула из дома к банкомату обналичить карточку, банкомат показал, что на карте – лишь остаток, деньги от отца не пришли.
Леночка вернулась домой и, не раздеваясь, прямо в куртке и кроссовках легла на диван.
Она смотрела в серый потолок на хрустальную люстру, покрытую пылью.
Хикикомори не делают ничего, их всегда кто-то содержит – родители или родственники. Это необходимое условие полного