Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь. Александр Мазин
– наверняка жрец кого-то из местных богов. Скорее всего, Волоха. По левую руку от Скольда расположился городской старшина, тоже дедушка, заслуженный, из «гостей». «Гостями» же здесь называли купцов, что ходили дальше прочих. В Царьград, например. Очень важный дедушка и очень сердитый. Серега не ко времени вспомнил, как слыхал от Мыша: дедушка этот трижды, через домочадцев, ставил на проигравших и влетел, вероятно, на приличные бабки.
«Надо было ему презент сделать!» – подумал Серега, но эта мысль явно припозднилась. Поздно пить боржом, когда почки отвалились.
Среди прочих важных персон Духарев углядел знакомого огнищанина, старшину деревянных дел мастеров (этот глядел с сочувствием) и… старого приятеля Горазда.
– Слыхал я, – начал наместник, – затеяли вы люд честной обирать по ромейскому обычаю?
– Почему по ромейскому? – удивился Духарев.
– Молчи! – прошипел Чифаня.
Наместник вроде и не услышал реплики.
– Людей обирать да в игры играть, что лишь в священных местах да во славу великих пращуров играть положено, – продолжал Скольд. – А дело это худое и большую беду кличет. Признаете вину свою?
– Да, – тихо проговорил Чифаня.
– Нет! – громогласно заявил Сергей.
– Чужак, он и есть чужак! – фыркнул Горазд. – Его это умысел! И богов отчих наших он хулил…
– Это как же, интересно, я их хулил? – возмутился Духарев столь явным поклепом.
– Да всеми деяниями своими непотребными! – усмехнулся Горазд.
– В огонь кощуна! – грохнул посохом длиннобородый.
Ни хрена себе! Он что, всерьез?
Серега покосился на Чифаню. Тот стоял бледный и несчастный.
– Кто еще слово молвит? – грозно вопросил Скольд.
– Я! – произнес старейшина плотников.
Серега глянул на него с надеждой. Напрасно.
– Чужаку – смерть, – сухо сказал старейшина. – А за Любимова внука я так скажу. Соблазнил его чужак, потому негоже убивать парня. И Любима обидим: то ж родич его. Наказать нужно. Дюжину плетей дать – и ладно.
– Дюжину? – скривился городской старшина.
– Да не сдюжит он боле! – настаивал «деревянный» мастер. – Вишь – хлипкий! К работе родовичей не годный. Потому и к дурному пристал.
– Верно, – поддержал плотника огнищанин, которого Серега пару раз видел на Любимовом подворье. – Дюжины хватит. А чужака Перуну отдать!
– Пускай, – согласился городской старшина. – Но хищенное обкраденным возвернуть следует.
– Сначала – вира князю! – строго произнес Скольд.
«Да это же они наше имущество делят!» – сообразил Серега.
– Чужака Перуну отдать не годится! – возразил Горазд. – Он – не добыча воинская и не рода нашего. Чужак, я слыхал, белому богу поклоняется. Так? – Он обращался не к Духареву, а к Чифане.
– Так, – упавшим голосом подтвердил тот.
– Вот! Сей дар не утолит Перуна, а осквернит! – объявил Горазд.
– Огонь все очистит! – бухнул посохом фенькастый жрец. – В огонь кощуна!
«Ах