Вопреки судьбе. Виктор Глумов
было.
– Никто не заметил, – пожала плечами она. – И соваться к лесопилке нам не рекомендовали. Теперь складывай фрагменты в картинку и делай выводы.
Арамис вскинул брови:
– Полагаешь, что в ангаре засели натовцы?
– Похоже на то. И возле лесопилки они же. И они же занялись беглыми зэками. Если найти беглецов раньше, то можно узнать много интересного. Наверняка и о сталкерах, пропавших в окрестностях, что-нибудь всплывет.
Не понравилась Арамису ее теория. Если натовцы виновны в исчезновении сталкеров, скорее всего, все пропавшие видели то, что им не положено, а следовательно, подлежали уничтожению. Сокол мертв? В голове не укладывается.
– Какой твой интерес в этом деле? – спросил Арамис.
Кузя дернула плечом:
– Шкурный. Мне нужно знать правду, как и тебе, потому и делюсь с тобой, а не с кем-то еще. И если мы не пойдем сейчас по горячим следам, потом будет поздно.
– Согласен, – кивнул он и остолбенел, пораженный догадкой, какая роль в команде отведена Хантеру: он чистильщик. Если сталкеры узнают лишнее, то он устранит их. – Чертовы американцы, в нашей Зоне, как у себя дома, – он воровато огляделся. – Предлагаю потеряться, пока остальные от выброса не отошли.
Она мотнула головой:
– Не, опасно. Давай я закачу истерику, что время-деньги пропали, предложу куда-нибудь пойти за артами – в сторону, противоположную начальному маршруту. Все откажутся, ты согласишься. Ок?
– Вариант.
С улицы донесся голос Моджахеда:
– Народ, есть кто живой?
– Есть, – отозвалась Кузя и побежала к ступенькам.
«Почему Кузя? – думал Арамис, шагая за ней. – Симпатичная ведь девушка. Надо спросить при случае».
Смеркалось. Тихая после выброса Зона еще не пробудилась. Моджахед и Рыжий стояли на дороге, к ним шагал Боров, следом семенил Чукча. Хантер показался, когда все уже собрались. Остановился в сторонке и скрестил руки на груди. Арамис постарался его не замечать, но невольно все равно поглядывал.
– И че теперь делать? – пророкотал Боров, выпятив толстое, как рюкзак альпиниста, брюхо.
Моджахер развел руками:
– По домам расходиться.
– Да щаз, – возмутилась Кузя, подбоченясь. – Зря, что ли, такой путь проделали? Я, между прочим, по Зоне соскучилась и обратно не собираюсь.
– За базар отвечать надо, – поддакнул Чукча.
– Оружие конфискуем – за моральный ущерб, – сказал Боров, Моджахед собрался было возмутиться, но захлопнул варежку – Боров был взбешен, ноздри его трепетали.
Моджахед аж отступил на два шага.
– Мужики, а давайте посмотрим, кто закрыл ворота ангара, и надерем им задницы! – радостно предложила Кузя.
Хантер занервничал:
– Ви как хочешь, я умирать не собираться.
Ага, попался, гад, за своих боится! Права была Кузя, ой, права.
– Моджахед, что думаешь? – она подмигнула бородачу. – Не по-людски это. Надо знать героев и разнести весть по Зоне. Конфискованное добро поделим, а?
– Дело