Виновата ложь. Эмили Локхарт
все же – мы никогда прежде не бывали на чердаке.
Книги были папиной отдушиной. Спортивные мемуары, захватывающие детективы и рассказы рок-звезд – все написаны стариками, о которых я никогда не слышала. Гат не особо вчитывался в названия. Он сортировал книги по цвету. Красная стопка, синяя, коричневая, белая, желтая.
– Ты разве ничего не хочешь почитать? – спросила я.
– Возможно.
– Как насчет «Первая база. Покинуть пределы»?
Парень рассмеялся. Покачал головой. Выровнял свою синюю стопку.
– «Зажигай с моей темной стороной»? «Герой танцпола»?
Он снова смеялся. Затем стал серьезным.
– Каденс?
– Что?
– Заткнись.
Я позволила себе засмотреться на него. Каждая его черточка была мне знакома, но при этом я словно никогда не видела его раньше.
Гат улыбнулся. Сияя. Застенчиво. Он стал на колени, цветные книжные стопки разъехались в стороны, он протянул руки и погладил меня по волосам.
– Я люблю тебя, Кади. Серьезно.
Я наклонилась и поцеловала его.
Он коснулся моего лица. Пробежался рукой по шее и ключице. На нас лился свет из чердачного окна. Наш поцелуй был нежным и электрическим, хрупким и уверенным, пугающим и единственно верным.
Я почувствовала, как любовь потоком течет от меня к Гату и от него ко мне.
Мы были теплыми, но дрожали, мы были юными, но древними, и живыми.
Я думала, это правда. Мы уже любим друг друга.
Уже любим.
Нас застукал дедушка. Гат вскочил на ноги. Неловко ступил на рассортированные по цвету книги, разбросанные по полу.
– Я помешал, – сказал дедуля.
– Нет, сэр.
– Конечно, помешал.
– Извини, тут такая пыль, – смущенно вставила я.
– Пенни говорит, тут может найтись что-то интересное из чтива. – Дедушка поставил старый плетеный стул в центре комнаты и сел, склонившись над книгой.
Гат продолжал стоять. Ему приходилось нагибать голову под косой крышей чердака.
– Будьте осторожны, молодой человек, – внезапно и резко сказал дед.
– Простите?
– Берегите голову. Вы можете удариться.
– Вы правы, – сказал Гат. – Я могу удариться.
– Так будьте осторожны, – повторил дед.
Гат повернулся и молча спустился по лестнице.
Мы с дедулей с мгновение сидели в тишине.
– Он любит читать, – сказала я в конце концов. – Я подумала, может, он захочет взять какие-то из папиных книг.
– Ты очень дорога мне, Кади, – сказал дедушка, похлопывая меня по плечу. – Моя первая внучка.
– Я тоже люблю тебя, дедуля.
– Помнишь, как я взял тебя на бейсбольный матч? Тебе было всего четыре года!
– Конечно.
– Ты до этого еще не пробовала «Крекер Джек».
– Знаю. Ты купил две упаковки.
– Мне пришлось посадить тебя на колени, чтобы ты видела поле. Ты помнишь, Кади?
Я помнила.
– Ну-ка,