Аромат грязного белья (сборник). Михаил Армалинский
господина и слугу. Чем выше социальная позиция человека, тем в большей степени он замалчивает или отрицает свою сексуальность. Как только сексуальная суть «большого начальника» раскрывается (а король-то голый!), сразу эта дутая величина низвергается с пьедестала. Однако истинные ум, талант, мастерство остаются функциональны и при обнажённом теле. Таким образом, избавление от сексуального стыда избавит людей от дутых величин.
Втемяшу ещё раз: одна из главных функций порнографии – это уничтожение сексуального стыда.
Самое прискорбное в поведении порнографов и потребителей порнографии – это то, что они всё время находятся в обороне, они винятся, оправдываются и доказывают, что они не монстры, не убийцы и не верблюды, а обыкновенные люди, которые даже своих детей любят.
Антрополог Gayle Rubin пишет по этому поводу (цит. по 6:19):
Культура относится к сексу с подозрением… По отношению к сексу используется презумпция виновности: он считается виновным, пока не докажет свою невиновность.
А между тем всем любящим порнографию следует, подобно Ларри Флинту, идти в атаку на моралистов. Ведь уже давно известно, что, чем жарче человек проповедует асексуальную мораль, тем более он секретно преступает её или мучается фантазиями о сексе, то есть тем более он лицемер и лгун.
Kipnis (10) интерпретирует мотивы заядлости антипорнографического движения так: объявляя войну порнографии, участники этого движения позволяют себе сконцентрировать всё своё внимание и энергию на «ненавистной» порнографии, изучая её, клеймя её и в то же время приписывая другим «грязный интерес» к порнографии.
Другими словами, всякий цензор, назначенный или самозваный, счастливо погружается с головой в то, что он запрещает для других.
Порнография – это также универсальный диагностик сексуального здоровья человека. У сексуально здоровых людей она вызывает возбуждение, радость, интерес, любопытство, наслаждение, не сопровождающееся отвращением, яростью, стыдом или чувством вины. Если же возникают такие негативные реакции – эти люди срочно нуждаются в лечении. Лечении принудительным наслаждением.
Порнография возвращает нас к основам, к нашей сути, от которых общество старается нас увести и заставить почитать выдуманные им фетиши асексуальной добродетели.
Как верующему, неспособному напрямую общаться с Богом, нужна церковь в качестве посредника или даже замены Бога, так возжелавшему, не имеющему рядом желанного тела, нужна порнография для общения с объектом своего желания.
Тем, у кого связь с Богом напрямую, церковь не нужна, так же как и тем, у кого множество женщин, не нужна порнография. Однако, так как таких людей подавляющее меньшинство, то порнография и церкви процветают.
Порнография – это также свидетельство непостижимого перепроизводства желаний в каждом человеке и в то же время демонстрация крохотных возможностей в жизни большинства для их удовлетворения.