Нежная мятежница. Джоанна Линдсей
не хочется, – перебил Энтони, – но я совсем не обязан отчитываться перед ним в своих поступках, киска.
– Но я тебе еще не все рассказала, Тонни. Она богатая наследница. Ее дед имел огромное состояние, и все, что у него было, завещал леди Рослин. Пока это для всех секрет. Но можешь себе представить, что произойдет, если он раскроется до того, как она выйдет замуж?
– Все негодяи Лондона выползут из своих щелей и начнут охотиться за ней, – ответил Энтони с заметным напряжением в голосе.
– Совершенно верно. Но к счастью, у нее уже есть на примете несколько джентльменов. Насколько я понимаю, ей осталось только узнать о них как можно больше, чтобы сделать окончательный выбор. Я и Николаса хочу попросить, чтобы он рассказал, что ему известно об этих людях.
– Коль вы так хорошо обо всем осведомлены, миссис, то скажите тогда уж, и зачем она так торопится, черт побери!
О, конечно, она ему нравится. Он даже не смог скрыть своего раздражения при последнем вопросе. Первый раз Реджина видела, что он волнуется из-за женщины. Вокруг него всегда вился такой рой молодых особ, что проявлять какое-то особое отношение к одной он считал абсолютно неоправданной тратой душевных сил. Неожиданно серьезная реакция Энтони дала Реджине несколько дополнительных секунд на обдумывание ответа.
– Я что-то слышала о клятве, которую дала леди Рослин своему дедушке перед самой его смертью. По-моему, с ней связана и эта спешка, и то, что она так настойчиво ищет себе жениха, – несколько растерянно попыталась объяснить Реджина. – Ее подруга Франсес Гренфел говорит, что, не будь этого обязательства, леди Рослин вообще бы не вышла замуж. Ведь и в самом деле крайне редко встречается подобное: такая красивая женщина, притом сказочно богатая, а главное, без родителей и опекунов, то есть свободная. Согласись?
Положение леди Рослин действительно было уникальным. Но это уже не так занимало Энтони. Его внимание привлекло произнесенное Реджи имя.
– А насколько хорошо знакомы леди Рослин и Франсес Гренфел?
– А почему тебя это интересует? – спросила Реджина, сбитая с толку неожиданным вопросом.
– Леди Франсес – одна из ошибок молодости Джорджа. Естественно, об этом никому не следует говорить, киска.
– Нет, конечно же, я никому не скажу, – выпалила на одном дыхании племянница. – Ты имеешь в виду, – продолжила она несколько медленнее, – доброго старину Джорджа, твоего лучшего друга, который так любил дурачиться со мной? Того Джорджа?
– Того самого, другого я не знаю, – улыбнулся Энтони на столь искреннее выражение удивления. – А вот на мой вопрос ты так и не ответила.
– Извини. Не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но они близки настолько, насколько могут быть близки лучшие подруги. Они познакомились еще в школе и с тех пор не теряют друг друга из виду.
– Да… Это подразумевает чертовски высокую степень доверия и все прочее, – почти прорычал Энтони.
Проклятие! «О таких, как вы, меня предупредили», – вспомнил он произнесенное слегка хриплым голосом заявление. А он-то тогда подумал,