Повторный брак. Олег Рой
этюды, а зимой возвращается в Москву и дорабатывает картины. Его мастерская здесь, недалеко от Крымского моста, на набережной. Ее арендуют шесть художников. У некоторых, как и у него, нет своего жилья, и они живут там же, в мастерской, такой небольшой коммуной. Заработать много не удается, потому что он пишет не то, что пользуется коммерческим успехом, а то, что велит душа. Вот рядом стоят ребята, бойко торгуют картинами на потребу новым русским, так они зарабатывают большие деньги. Их букеты незабудок в круглых белых вазах, розы на длинных стеблях в хрустальных бокалах, обнаженные девушки с тонкой талией и большой грудью – это те сюжеты, на которые всегда есть спрос. И главное, сколько продавец заломит, столько ему и платят, не торгуясь. Считается, что торговаться за картины стыдно. Цена определяет качество. И если за картину просят две тысячи долларов, значит, она того стоит. Так думают жены новых русских, украшая свои коттеджи аляповатыми «шедеврами», купленными у ЦДХ.
Семен приценился к нескольким картинам с цветами и обнаженной натурой и обалдел. Это сколько же моторов ему надо перебрать, чтобы заработать такие деньги? Он стал лихорадочно соображать. Карандашом владел когда-то неплохо. Портреты ему удавались. А вот тело рисовать не умел. Зато в художественной школе рисовал недурные пейзажи, мама гордилась, подругам показывала. Кое-что из его школьных опытов до сих пор лежит на антресолях, хранится в пыли… Семена осенило. Он будет оригинальным художником!
На следующий же день он рванул на Никольскую в художественный салон, где еще школьником покупал краски. Закупил и кисти, и акварель, и бумагу, и масло, и холсты. Прихватил этюдник и повез все свои покупки к машине. В магазине он оставил почти всю свою зарплату. «Все вернется мне сторицей…», – думал он в нервном возбуждении, выруливая в сторону Лубянки.
Началась новая жизнь. После работы он мчался сломя голову домой, наспех ужинал и садился за работу. Из его комнаты на всю квартиру разносился запах олифы и краски. Мама тихо радовалась, что мальчика наконец потянуло к интеллигентной работе. Более того, творческой, которая сулила жизненный успех и хороший заработок. Бабушка относилась к новому увлечению внука куда более скептически. Она считала его энтузиазм временным, как и все, за что он принимался. Наиграется и остынет… Но вслух свои соображения она не высказывала. Пускай себя ищет, лишь бы делом был занят. Работу в автосервисе она тоже не принимала всерьез. Ей казалось, что, ремонтируя автомобили, Семен продолжает свою любимую детскую игру в машинки. И сейчас играет в машинки, только во взрослые. Наверное, ковыряясь в моторах, он так же надувает щеки и тихонько гудит, как в детстве.
А Семен с горящими глазами сидел за этюдником в своей комнате. Он творил каждую свободную минуту. Вот только спать перешел в гостиную, чтобы утром не просыпаться с тяжелой от запаха краски головой.
Через месяц упорных трудов начинающий художник понял, что лучше всего ему удается черный квадрат, черный