Вкус пепла. Камилла Лэкберг
ее мужа было приобретено недавно и сам он вышел из бедной семьи – его родственники не из тех, кого можно пригласить на светский прием, их приходилось звать в гости отдельно, когда члены семьи собирались попросту, без посторонних. Эти несчастные не знали, как полагается вести себя в аристократическом салоне, и в разговоре с ними ни о каких возвышенных предметах и поминать не стоило. Матушкины родители совершенно не понимали, что такого нашла их дочь в Августе Шернквисте, который на самом деле от рождения звался Перссоном. Его попытка подняться по общественной лестнице путем смены фамилии бабушку и дедушку не обманула. Но внучку они все же полюбили и, потеряв дочь, стали наперебой с отцом баловать ее ребенка.
– Солнышко, я еду в контору.
Агнес обернулась к вошедшему в комнату отцу. Перед его приходом она упражнялась на рояле, сидя лицом к окну; она делала это главным образом потому, что знала, как хорошо выглядит за инструментом. Особой музыкальностью девушка не отличалась; несмотря на дорогие уроки игры на фортепиано, которые ей давались с детства, она научилась только более или менее сносно играть по нотам, раскрытым перед ней на подставке.
– Ты не забыл, папочка, о том платье, про которое я тебе на днях рассказывала? – Она посмотрела на отца умоляющими глазами и увидела, что он, как всегда, разрывается между желанием сказать «нет» и своей неспособностью это сделать.
– Деточка, я же совсем недавно купил тебе платье в Осло…
– Но ведь оно же на подкладке, папочка. Неужели ты хочешь, чтобы я в такую жару пошла в субботу на праздник в теплом платье?
Она обиженно насупилась и стала ждать его реакции. Если он против ожидания все равно будет упираться, нужно взглянуть на него с дрожащими губами, а если и это не поможет, придется прибегнуть к слезам. Но сегодня у отца усталый вид, так что вряд ли потребуется много лишних усилий. Как обычно, она взяла верх.
– Ладно, ладно, сбегай завтра в магазин готовой одежды и закажи себе это платье. Прибавишь ты старому папке седых волос! – сказал он, качая головой, но не удержался от улыбки, когда дочь бросилась к нему с поцелуями.
– Ну, будет, будет уж! Садись и поиграй хорошенько гаммы. А то вдруг в субботу тебя попросят что-нибудь сыграть, так что не мешает на всякий случай как следует подготовиться.
Довольная Агнес снова села за рояль и послушно принялась упражняться. Она так и видела, как это будет: все взоры обращены на нее, а она, озаренная трепещущим пламенем свечей, сидит за роялем в новом красном платье.
Мигрень наконец-то немножко отпустила. Железный обруч вокруг головы постепенно разжался, и она смогла осторожно приоткрыть глаза. Наверху было тихо. Как хорошо! Шарлотта повернулась на другой бок и снова опустила веки. С наслаждением она ощутила, как уходит боль, постепенно сменяясь приятной расслабленностью во всем теле.
Немножко полежав, она осторожно приподнялась и, спустив ноги, помассировала пальцами виски. Они