Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330. Клод Каэн
они видели подтверждение законности своей власти. Однако Центральный Иран и Ирак подчинялись происходившей из народа дейлемитов (обитавшего к югу от Каспия) династии Буидов, разделенной на несколько ветвей, которые были шиитами, иными словами, поклонялись потомкам двоюродного брата и зятя пророка Мухаммеда Али и дочери пророка Фатимы. Под их покровительством они сохраняли верность халифату Аббасидов, поскольку у шиитов той группы, к которой принадлежали они сами, – группы шиитов-двунадесятников – в то время не было собственного признанного претендента на лидерство, которого они могли бы поддержать, и поскольку престиж халифата позволял им проявлять терпимость к суннитам, составлявшим большинство во многих районах. Тем не менее ссоры между этими двумя общинами достигли точки кипения, а Буиды, хотя их предки были военачальниками и политиками, способными создать государство, превратились в марионеток, не способных даже поддерживать порядок. Как следствие, пошли разговоры о том, чтобы восстановить власть Аббасидов за счет вмешательства Газневидов, которые в то время одерживали победы и на индийском фронте, и в Центральном Иране, и на западе.
Помимо этих династий существовало множество других. Так, на побережье Каспия проживали различные кланы шиитов, на северо-западе Ирана на армяно-византийской и кавказской границе – курдские сунниты, в районе среднего течения Тигра – арабо-бедуинские шииты-двунадесятники (мосульские Укайлиды), в Алеппо – Мирдасиды, а в Диярбакыре – снова курдские сунниты (Марваниды). Центральная Сирия, со своей стороны, принадлежала египетским Фатимидам, чье влияние было подавляющим в Аравии, в священных городах и в Йемене. Они тоже были шиитами, но совсем другого толка, исповедовавшими доктрину исмаилизма. И хотя они признавали права халифата по линии, восходящей к Фатиме и Али (отсюда их название), эти права они оплетали сетью доктрин, совершенно чуждых как суннизму, так и обычному шиизму, не говоря уже о том – и это более существенно с точки зрения наших нынешних взглядов, – что они организовали во всех странах мощную пропаганду, подрывавшую социально-политические и религиозные основы враждебных им режимов.
В конце IX и в X веке страсти временами успокаивались, хотя, что удивительно, в целом столкновения различных доктрин оставались ничем не ограниченными. Приверженцы каждой надеялись, что ее триумф одновременно станет средством преодоления недостатков, наблюдавшихся в управлении мусульманским обществом. XI век демонстрирует отход от этой точки зрения. Разочарование, вызванное результатами некоторых побед, утомительность бесплодных диспутов, сопротивление различных групп, угрожавших ортодоксальным режимам, – все это вело к упадку гетеродоксальной (то есть еретической) пропаганды, падению интереса к доктринальным спорам и увлечению полумистическими формами религии. Сила этого движения варьировалась в зависимости от региона, но особенно интенсивным оно было в Хорасане. Его последствия мы еще увидим.
Социально