Совет Аррата Безымянный странник. Джон Персиваль
мой завтрак снова разогреют.
– Извините, мистер, – обескураженно ответил тот, – но ваш счет уже полностью оплачен. – Сказав это, он исчез на кухне.
– Это как? – удивился я.
– Я просто пришел сюда около семи часов утра и перемыл всю посуду, тем самым отработав наш с вами завтрак.
– У меня ведь есть деньги, зачем ты так поступил?
– Оплатите в следующий раз, так и быть, разрешаю, сэр! – в его голосе явно прозвучала легкая, еле ощутимая насмешка. Молодой человек встал из-за столика и направился к выходу. – Хорошего дня, сэр!
Он ушел. Но если еще вчера парень уходил из ресторанчика легкой походкой, то сегодня он казался немного загруженным, тяжелым, неказистым, словно на плечи ему свалилось много проблем, а сил их разрешить у него просто нет. Мне стало его жаль. Каждый наш разговор давался ему так же тяжело, как и мне, ведь он переживал все заново – и боль, и радость.
Как ни странно, собирался дождь, становилось прохладно на улице, что позволяло мне свободно гулять по городу, думать и, главное, не страдать от знойного солнца. И я гулял, я думал, я впервые начал писать. Это, видимо, было странно наблюдать со стороны, потому что я все время пересаживался с одной лавочки на другую. И записывал по слову или строчке в своем ежедневнике все, что удалось запомнить из наших разговоров. Излагать на бумаге чужие мысли оказалось невероятно сложно. И всю дорогу я сомневался, есть ли в них что-то ценное или нет?! Почему именно он, а не кто-то другой стал моим собеседником в этом городке? Какой властью он обладает, что заставил меня им заинтересоваться?
И чем больше я думал обо всем сказанном утром, тем сильнее ощущал себя простым человеком, начав разочаровываться в самом себе, в своей жизни, в своих литературных трудах. Мои книги больше не радовали. Ведь они превращались для меня в пепел, в череду страниц, наполненных бессмысленными буквами, столь же мертвыми, как камень, мимо которого я только что прошел.
Впервые я задумался о бездарности своих работ и о том, как много прибыли они мне принесли. Рейтинги моих книг были довольно высокие, продажи, собственно, тоже. Но что это могло значить? Неужели так много людей, настолько узко мыслящих, глупых и ничтожных. Почему в бездушных творениях люди видят величие, а в живом и настоящем не замечают простого? Все мы слепы, впервые Библия оказалась права.
Когда я вернулся в свою квартиру над ресторанчиком, в голове была лишь одна цель: сжечь все свои книги, привезенные с собой в чемодане, чтобы мои глаза их не видели. Найдя металлическое ведро, я сгреб туда все свои творения и поджег с помощью спичек. Мой маленький костер горел ясно, сильно, но молчаливо. Книги умерли давным-давно, огонь лишь стер память о них. Неужели этот парень так сильно на меня влияет? Почему? Кто же он? Настоящий друг? Сатана? Бог? Иисус? Иуда? Хотя, может, он просто обычный человек?
Я не знаю, кто он, но влияние его столь же ощутимо, сколь реально то, что каждое утро мы видим рассвет, а каждый вечер наблюдаем закат.
Дождь