Аметистовый блин. Далия Трускиновская
больницы…
Странным показалось, правда, что он так быстро оттуда выписался. А еще того страннее – что Данка, вооружившись, не нападает, а скрывается.
Четыре года мирного сосуществования с женской логикой (два – в состоянии брака, да еще два – в состоянии платонической дружбы) приучили Сережу мирно принимать любые эксцессы. И еще он усвоил, что главное – не задавать вопросов в первые четверть часа. Майка обычно двадцати минут молчания не выдерживала.
Накрывая на стол, Данка прислушивалась к шагам на лестнице.
– Ты – единственный нормальный мужик в этом городе, – вдруг сообщила она.
– Тронут, – немедленно ответил Сережа.
– Ведь тебе и в голову не пришло, что я прискакала, чтобы уложить тебя в постель!
– Не пришло, – согласился Сережа, косясь на пистолет. Все-таки у нее была удивительная для женщины кучность стрельбы…
– У тебя мозги не повернуты на сексе, – продолжала Данка.
Сережа промолчал. После развода у него, понятное дело, были приключения, но уже месяц он соблюдал целомудрие. Именно о сексе он в последнее время и задумывался…
– И тебе не мерещится, будто все женщины должны бежать за тобой следом, раздеваясь на ходу и повизгивая от восторга!
– Все – это сколько? – спросил Сережа.
– Ну, все! Вообще – все!
Кто-то, видать, основательно рассердил Данку своими мужскими притязаниями. Она со злости не ела салат, а пожирала.
– Ты – ангел! – вдруг прочавкала она. И снова с головой нырнула в салат.
Сережа уже выучился переводить с женского языка на мужской. Когда называют ангелом, прелестью, солнышком и прочими дореволюционными нежностями, – то просто-напросто благодарят за ту услугу, о которой через минуту попросят, чтобы ты, Боже упаси, не вздумал сходу отказать.
В дверь звякнули.
Данка вскочила из-за стола – и в руках ее оказался пистолет.
– Убью! – решительно воскликнула она, не прожевав салата.
Сережа неторопливо встал.
– Не открывай! – потребовала Данка.
– А если это ко мне?
– К тебе? – видимо, эта мысль Данку удивила. Действительно, странно, что кто-то решил заглянуть в гости к хозяину берлоги в то время, как тут скрывается разъяренная женщина…
Сережа открыл дверь – и понял, что Данка в какой-то мере была права.
На пороге стояли два здоровых амбала.
– Тут, что ли, привидение завелось, блин?
– Ага, – сказал Сережа, поигрывая великолепно вылепленными грудными мышцами, прекрасно видными в дырки доисторической фуфайки. – Это я. Дальше что?
– Блин! – изумленно воскликнул вдруг второй амбал. За Сережиной спиной он увидел нечто, поразившее его наповал.
Первый проследил его взгляд.
– Блин! – воскликнул и он.
– Во, блин!
– Ну, блин!
– Ребятки, время позднее, блинная закрыта, – с тем Сережа всей накачанной массой двинулся на гостей. –