Он – мой лёд. Ольга Борискова
4
Оля
Утро началось как обычно. Не успела я разлепить глаза, услышала звонкий голос матери:
– Оля, ты опаздываешь на тренировку! Тим ждет тебя через час на катке. Некогда лежать! У вас на носу чемпионат!
– И тебе доброе утро, мама, – вяло отозвалась я и неохотно поднялась с постели.
Опять ведет себя, как ни в чем не бывало: указания, указания и еще раз указания! И как мне ей сказать, что я завязываю со спортом?
Лежащий на тумбочке телефон коротко пикнул. Читать пришедшее сообщение мне не хотелось, не хотелось даже брать телефон в руки, но я всё-таки пересилила себя. Зря:
«Чтобы была на катке вовремя».
Шумно выдохнув, я вернула мобильный на место и мысленно послала Тима ко всем чертям.
– Ты еще не одета?! – когда я как была, в пижаме, вошла на кухню, мать окинула меня недовольным взглядом.
Игнорируя её, я присела на стул и подогнула под себя ногу.
– Ты меня слышала, Оль? Опять Тимур должен будет тебя ждать? Своё время не ценишь, так цени хотя бы время своего партнёра и моё, – продолжала она.
– Мам, а можно вопрос? – я подняла на неё задумчивый взгляд.
Ничего не отвечая, она смотрела на меня с ожиданием.
– Почему тогда ты разбила нашу пару с Павлом Жаровым? Если считаешь меня бесперспективной?
– Потому что Жаров ничего никогда не добьётся, – глаза матери сверкнули. – У него нет того стремления к победе, что есть у Тимура и…
– Понятно, – со вздохом прервала я её, понимая, что этот разговор ни к чему не приведёт.
Может быть, Тимур действительно целеустремлённый, может быть, даже более целеустремлённый, чем Паша, вот только что поделать с личными качествами? Да и как знать насчёт целеустремлённости… Не просто же так Жаров метнулся через океан, не просто так перешёл к другому тренеру и начал практически с нуля, когда мог просто закончить карьеру.
– А в пару с Богдановым меня поставила зачем? – спросила я без особого интереса. Подсознательно знала, что она ответит, но всё же хотела услышать.
– Надеялась, что ты сможешь со временем подтянуться до его уровня, – проговорила мама и, окинув ледяным взглядом, добавила: – Но я ошибалась.
Отвернувшись, я сжала ручку чашки. А чего я хотела услышать? Слова о том, что она верила в меня?
Да, именно это я и хотела услышать, заведомо зная, что такого не будет.
Пытаясь прогнать появившийся во рту горький привкус разочарования, поднялась и пошла в комнату, чтобы в последний раз собраться на тренировку.
– В последний раз, – сказала самой себе, остановившись перед зеркалом, из которого на меня смотрела девочка с давно потухшими глазами.
Девочка, которая когда-то одной улыбкой умела завести стадион. Богданов… Это не усталость, нет. Паше я соврала. Это Богданов убил ту девочку. Это он стал её палачом.
– Да неужели, кто к нам вернулся! – первое, что я услышала, едва войдя на каток, была эта презрительная фраза, брошенная Богдановым.
Но сегодня я была не намерена