Лето на Цеоде. Артемий Лукьяненко
бы кот…
Топот послышался у лестницы, затем на ступенях, и внезапно внизу оказались мальчик и девочка лет десяти, со всклокоченными волосами.
– Вукузё приехал! – раздался возглас.
– Они тебя ждали, – объяснил мне Ильфеон и, обращаясь к детям, сказал: – Ведите себя прилично!
Те подошли ко мне.
– Привет, Вукузё! – поздоровался мальчик.
– Привет, – я улыбнулся.
Он набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:
– Как дела? Как прошла телепортация? Как тебе наша планета? Как температура? А это твой папа, да? – Он бы продолжал и дальше, если бы не последний вопрос, из-за которого он в ту же секунду получил обидный подзатыльник от сестры.
– Какой еще папа! Это его прадедушка, лопух! Его зо… – она не успела договорить, потому что брат с силой дернул ее за длинную косу и рванул обратно на второй этаж.
– Ах ты!.. – вскрикнула сестра. – Ну, держись!
Снова послышался топот наверху…
Я посмотрел на Адаль и Ильфеона. У Адаль было смущенное выражение лица, а Ильфеон, что-то бормоча, поглаживал кожаный ремень на шортах.
– М-да, – сказал он. – Прошу прощения за моих… – Его прервал возглас наверху:
– Какой ты у нас теперь красавчик!
– Они близнецы, – продолжил Ильфеон, – так что сам понимаешь… Каждый день – вот такая чехарда.
– Чего они только не вытворяют, – покачала головой Адаль.
В этот момент подобно урагану вниз сбежал брат. Под левым глазом у него теперь красовался синяк. Пробегая мимо нас во двор, он выпалил:
– Меня тут не было!
Едва он скрылся в саду, как с лестницы сбежала сестра. Она остановилась возле нас и вкрадчивым голосом спросила:
– Куда побежала синеглазка?
Ильфеон быстро показал куда-то в район гостиной. Сестра едва заметно улыбнулась: «Спасибо!» – и побежала во двор.
– Видно, она его слишком хорошо знает, – сказал я.
После того как мы осмотрели дом, жена Ильфеона вручила всем по чашке холодного чая и сказала:
– Накажу я их сегодня! Вот правда, на-ка-жу!
Ильфеон махнул рукой.
– Знаю я, как ты их наказываешь! Вот, например… – Он глотнул чая и продолжил: – Рунмарион, как ты мог покрасить Марципана в белый цвет! Он же теперь не сможет загорать на солнце! Иди в комнату и подумай над своим несносным поведением!
Адаль слегка смутилась:
– Ну… это не такой серьезный проступок.
– Хорошо, – Ильфеон кивнул, – приведу другой пример: – Амари, как ты могла покрасить Марципана в черный! Он же теперь сгорит на солнце! Отправляйся в свою комнату и подумай над этим возмутительным поступком.
Адаль возмущенно посмотрела на мужа:
– Между прочим, я ей после этого не дала малинового пирога!
– Это ты так думаешь, – усмехнувшись, парировал Ильфеон.
Адаль изумленно уставилась на мужа.
Ильфеон развел руками:
– Да признай же, наконец, что не умеешь наказывать детей! Зато прекрасно готовишь. Может быть, испечешь гостям и любимому