Лиля, нам кранты! Юмористические приключения. Марина Абелес
и идти ему далеко не хотелось. Пришел на ближайший к деревне луг, там под кустиком и прилег. Надвинул кепку на глаза, да и уснул. Лиля же неделю не ходила с Василием на охоту и маялась от безделья. В их маленьком животноводческом хозяйстве была горячая страда: кто-то телился, кого-то готовили на тот свет, перестраивали дворец для животного мира, да и еще и помидоры пошли. В общем, только и успевай поворачиваться.
А если таксу не занять делом, то она найдет его себе сама. Лиля тратила себя изо всех собачьих сил: с ажиотажем копала ямы у заборов соседей; скринила собачий твиттер – обнюхивала фонарные столбы и деревья; и оставляла свои свежие посты и комментарии; наблюдала, как за проезжавшими телегами бежали и лаяли другие собаки: «Наверное, это души умерших гаишников», – думала она.
И тут ее внимание привлекло поле и пасущиеся на нем коровы. Лиля тут же придумала себе новое средство от скуки. Она налетела на разбредшихся коров. Быстро сбила их в компактное стадо и решительно погнала его в одно только ей известное направление.
Коровы шагали бодро, как демонстранты на Первое мая, направляясь в близлежащий лесок. Проходившие мимо редкие деревенские жители от увиденного превращались в соляные столбы, молча наблюдавшие за новоявленным Моисеем.
Последняя корова зашла в лес и зарядила соло. И все ее подружки подхватили а капелла. Путана воспользовалась общим замешательством, потворствуя своему инстинкту следопыта, бочком-бочком понесла свою пятисотцентнерную тушку исследовать сельскохозяйственные джунгли. Рев разбудил похмельного пастуха. Он спросонья даже не сразу вспомнил, кто он и почему спит на земле среди поля, но отчаянный хор подопечных быстро привел его в чувства. С чувством вспоминая вслух по матери и отцу этих тупых существ, мычащих в лесу, он, спотыкаясь о кочки, понесся им на выручку. А Лиля, сообразив, что может сейчас огрести, быстро зашкерилась в лес.
К вечеру последняя корова зашла в свой двор. А Любкиной Путаны все не было.
– Эй, черт похмельный! Где моя живность?! – заорала из окошка Любка проходящему мимо ее избы «Станиславскому».
– Так она эта, первая домой-то пошла. Может, где у соседей подъедается, – ускоряя шаг, спешил ретироваться горе-пастух.
– Ну, щас я тебе подъемся! Так подъемся, что щеки по земле ширкать будут! – Любка схватила скалку, выбежала во двор, собираясь восстановить память прямым воздействием на мозг улепетывающего «Станиславского».
Вдруг из-за угла на трех оконечностях под аккомпанемент безостановочного лая выпорхнула сама следопытка – Путана. Это было родео в действии. Ее передние конечности были все спутаны лентами скотча с налипшими на них охапками колючек. Ее гнала Лиля домой, кусая за лодыжки, а корова брыкалась задними ногами, целясь в назойливую собаку.
– Матерь Божья! Это что еще такое?! – Любка бросила скалку и побежала к своей непутевой любимице. – Где же это тебя носило? – корова