Биполярники. Без масок. Откровенные истории людей, которые искали себя – и изменили мир. Маша Пушкина

      Главная беда белорусской психиатрии – то, что она так и осталась советской. Система очень мало изменилась с 1980-х годов, её практически не реформировали. До сих пор общеприняты устаревшие методы работы: всё тот же галоперидол от всех болезней, вязки, грубый и даже агрессивный персонал, лишение пациентов базовых прав.

      У нас до сих пор действует система психиатрического учёта (в России её отменили в 1993 году – прим.). Это значит, что человек, побывавший в стационаре, должен на специальной комиссии доказать, что он сейчас в ремиссии, и только после этого он будет восстановлен в правах. На практике это сделать практически невозможно.

      Люди с диагнозами на всю жизнь лишаются возможности работать во многих областях (например, на госслужбе и в образовании) и водить машину. Скрыть факт учёта невозможно, потому что работодатель может обратиться в диспансер за справкой.

      Зато инвалидность у нас назначают легко. Считается, что человек должен получить свои 250 белорусских рублей в месяц (7300 российских рублей – прим.) и ни на что не претендовать.

      Трудоустройство – самая большая проблема для бывших пациентов. По закону большинство из них имеют право работать: кто-то с группой инвалидности с ограничениями, кто-то – без ограничений. Но работодатель, когда видит справку из психдиспансера, сразу отворачивается. Максимум, на что может рассчитывать человек – это место уборщика, грузчика, посудомойки, даже если у него или неё высшее образование.

      Мы в Клубном доме помогаем участникам подготовить резюме, найти работодателя. Но всё, что нам удаётся – это устраивать людей через личные контакты. Работодатели нас просили лично прийти и буквально поручиться за человека, что он не сделает ничего «ненормального».