Осанна!. Юрий Александрович Толкачёв
и снова улыбнулся.
– Убивать нельзя! Смертный грех! – сказал он и вырезал глаза у убитых. – Слушайте своего хозяина! Вы бессмертны, пока ваши руки чисты. Эти двое оскорбили наш уклад жизни. Убив, они стали смертными. И умерли, как вы видите.
Тела братьев тут же потащили вниз мужчины в спортивных костюмах.
– Я – Комиссар, основатель этого города. Мы не носим здесь имен, потому что каждому имени полагается Ангел-Защитник, а нас с вами больше не защищают эти небесные птахи. Каждому из вас мы присвоим порядковый номер или прозвище, – слово взял Комиссар, – вы все пришли из разных мест, разных эпох и иллюзий. Вы все здесь за свои грехи. Единственное, что Вас объединяет, это бессмертие. Это последнее пристанище заблудших душ. Вы сможете выжить здесь, не нарушая лишь одно правило: Не убивайте себе подобных, защищайте друг друга и ищите убийц. Только так Вы сможете обрести вечный покой и счастье, иначе Вы все растворитесь в забвении, как эти двое. Те, кто убивает, тут же теряют последнюю милость Господа нашего. Те из вас, кто откажется искать убийц и приводить к нам новые души, могут спокойно трудиться на зернотоке, свиноферме или в саду. Трудитесь с миром, а остальное расскажут вам старшие братья. Запомните, как Отче Наш, свои номера. Встретимся на вечерней поверке.
С этими словами Комиссар и его помощники ушли снова, заперев двери на замок.
Чуть позже к нам допустили женщин, которые проводили нас в подвалы, где нас нехотя подстригли, переодели в дырявые, с пятнами крови спортивные костюмы. Мы должны были быть похожи друг на друга. Костюмы, вероятнее всего, были сняты с трупов тех людей, которые нарушили смертный грех.
В желтой от времени тетради мне присвоили номер 9141619171651. Что означали эти цифры мне так и не объяснили тогда. Лишь спустя время я разобрался с этим шифром. «За Господа» – имя без рода и звания. Для краткости на поверке, я отзывался на номер 1651…
Мне очень хотелось посмотреть в зеркало. Вокруг меня были только мёртвые люди, и я подозревал, что я один из них. Но зеркал я так нигде и не нашёл.
Тогда я ощупал свою голову и шею. Мне было интересно узнать, остался ли шрам от ножа ангела, однако вместо него я нашёл только глубокую колотую рану.
Я сунул палец внутрь, так глубоко, как мог. Внутри рана была сухая. Я вытащил палец, но крови так и не увидел.
В тот момент я осознал, что я тоже мёртвый, ни смотря на то, что был в Землях Живых.
Вскоре меня вывели из подвала в сад за домом. Там были яблони, небольшой огород и зерноток у реки. Свиноферма, как мне потом объяснили, была за тем полем, где я очнулся, глубоко в лесу. Это сделано для безопасности, ведь продукты были здесь дороже золота. Своих знакомых, из бойни на улице, я больше не видел никогда.
Все люди вокруг меня улыбались. Их улыбки казались мне неискренними и даже пугали.
Женщина, похожая на доктора или ученого, остановила меня у гряды с морковью. Она, по-дружески, попросила меня избавиться от сорняков.
Занятие совсем не хитрое и я решил, что мне оно подходит