Майор Казанцев и Европейский Халифат. Илья Владимирович Рясной
тысячи резолюций поставили. И все это в архивах. А автограф какого-нибудь известного наркома на аукционе может стоить долларов пятьсот, а то и тысячу, пусть там даже это приказ о выделении эшелона гвоздей на строительство моста через Днепр. Единиц хранения с такими подписями в Госархиве даже не миллионы, а больше миллиарда. Сопрешь пару сотен – никто и не заметит.
– Но заметили, – я крутанул руль и обогнал приземистый легковой электромобиль «Фольксваген» – такие в последние два года все больше покоряли столицу, хотя толку от них в нашем климате немного.
– Компетентные товарищи узнали, что документы стали всплывать на западных аукционах. Сойфера задержали. Он тогда часто мелькал в СМИ, как пламенный сподвижник оппозиции и разоблачитель ГУЛАГов. За него была организована целая информационная компания. И я сдуру подписал письмо деятелей культуры в его защиту.
– Проявили доброту в ущерб объективности. Бывает, – кивнул я с усмешкой. – И вот получили в ответ полной ложкой. Ведь наверняка хотели с этим Золотым листом своей доли сенсаций и славы. И где оно?
– Сенсация лопнула, – печально вздохнул Писатель.
– Вот поймаем негодяя. И что, опять будете письма в его защиту строчить?
– Каждый человек имеет конституционное право иногда побыть дураком, – сказал Писатель. – Теперь мне все понятно. Меня он пригласил взглянуть на Золотой лист, как эксперта. Убедился, что в его руках богатство. И тут же умотал с ним за бугор.
– Ну да, – согласился я, прикинув, что это еще лучший вариант. Гораздо хуже, если Предмет в руках деста. Такое возможно. Но мне все же в это не верилось.
Мы проехали через Рижскую эстакаду и углубились в новый район, где выросли веселенькие и какие-то на вид несерьезные многоэтажные кубики, напоминавшие конструктор «Лего».
А вот и жилкомплекс «Гнездо». Он состоял из разноцветных зданий, кольцами опоясывающими зеленые дворики с детскими площадками, скверами и автомобильными стоянками.
Место престижное. В этой реальности Писатель оказался куда более востребован. Книг написал в два раза больше, а тиражей их хватило на новую трехкомнатную холостяцкую квартиру в «Гнезде». С женой развелся десять лет назад. Она укатила в Литву, забрав двух дочек. Так что жил он тут один-одинешенек.
Перед въездом в комплекс Писатель попросил:
– Высадите здесь. Загляну в магазин. Холодильник мой пуст, темен и холоден, как Арктика зимой.
– В Арктике атомоходы, моржи и медведи, – резонно заметил я.
– А у меня – три пельменя.
Я остановил машину около длинного стеклянно-бетонного супермаркета «Восьмерочка», достаточно бюджетного и доступного для всех слоев населения. В отличие от гламурных «Эко-магазинов», один из которых гордой и финансово неприступной для смердов крепостью сиял напоказ своими витринами через дорогу.
– Надеюсь, прощаемся ненадолго, – вылезая из салона, произнес Писатель. – Я теперь ваш консультант. В любое время готов и в окоп, и на пулеметы.
– Вам нестерпимо хочется еще