Земля лишних. Трилогия. Андрей Круз
момент отвлекутся, не удержатся. Нас они не видят, опасности не чувствуют, наверняка попытаются высунуться из окопа и посмотреть. Попытайся снять их тихо. Одного рассчитаешь точно, а второго – не знаю. И тогда, что бы ни случилось, просто не давай ему высунуться. А я буду работать по гребню, корректировать все равно ничего не нужно.
– Годится, принял, – ответил он, устраиваясь с винтовкой.
Откинув сошки, я аккуратно установил на них винтовку. Затем достал дальномер, промерял дистанцию до основных сил засады. До их правого фланга – 421, до левого – 590. Это в ярдах – у меня все в ярдах здесь, даже баллистическая таблица. Узковато они по фронту расположились. До окопа дозора – 228. Я проверил установки «льюпольда», выставляя его на прямой выстрел, откинул крышки с прицела, приложился. Затем аккуратно опустил винтовку на сошки, уперев прикладом, и опять сполз назад, чтобы связаться с конвоем.
– Начали! – сказал я всего одно слово в эфир, после чего нам оставалось только ждать.
Прошло около двадцати минут. Двое в окопе нас по-прежнему не видели. Докурили свои сигары, затем, как мне было видно в бинокль, болтали друг с другом, лишь изредка бросая взгляды в свой сектор наблюдения. Обормоты. Вдалеке послышался рев нескольких дизелей – шла броня. Двое в окопе оживились, начали по очереди приподнимать сетку у себя за спиной, пытаясь что-нибудь разглядеть, хотя разглядеть они могли в том направлении только траву и возвышавшийся над нею вал.
Еще через несколько минут из низины, километрах в полутора, одновременно вынырнули оба БТР, «бардак» и один из «тигров», который с АГС. Идя на предельной для такой местности скорости, они быстро развернулись в линию.
– Начали, – тихо скомандовал я, наводясь на гребень.
Рядом со звуком духовушки в тире щелкнул «винторез», затем сразу еще несколько раз.
– Минус один, по второму не пойму, – пробормотал Владимирский. – Шустрый попался. Держу окоп, работай.
Я подвел перекрестье к окопу в середине порядков засады, где, судя по моим наблюдениям, находился пулемет, нашарил его позицию. Точно, есть такой. Немецкий НК21 на треноге, хорошо замаскированный, возле него две головы, ко мне затылками.
Броня ударила из всех стволов, по всей длине вала разорвались петардами и вспухли пыльными облаками разрывы гранат, тяжелые пули крупнокалиберных пулеметов простригли траву и землю. В окопе, за которым я наблюдал, засуетились, начали перемещать пулемет для ведения огня во фланг. Я взял в прицел голову пулеметчика, выстрелил. Дульный тормоз – это хорошо, но долбанула меня винтовка в плечо чувствительно, полыхнула двумя хвостами пламени в стороны.
Пулеметчика бросило грудью на бруствер, а второй номер нырнул вниз, в окоп. Тогда я дважды, быстро передергивая затвор, выстрелил в сам пулемет. Было видно, как он дернулся, провернулся на станке и от него что-то отлетело.
Рядом вновь часто захлопал «винторез», затем Михаил доложил:
– Дозор умер.
По моим