Подари мне счастье. Диана Эванс
на фоне этой детским лепетом. Дверь, которую я почему-то стала придерживать, начала немного трястись. Оказывается, за ней находился Воронцов, который стал меня уговаривать выйти и что ничего страшного не произошло. Много, оказывается, он такого видел. Бабник хренов! А еще Влада в чем-то обвиняет!
Мне было сложно в этот вечер. Но я все же через несколько минут вышла и увидела извиняющийся взгляд гостя, который все также развалившись на диване сидел с макбуком на бедрах.
Но не успела я насладиться тишиной, как Кирилл Александрович перешел в наступление:
– Если бы мы сразу поговорили, то такой неловкой ситуации не произошло бы. Хотя для меня она не такая уж и неловкая.
Его невозмутимое лицо меня еще больше взбесило:
– Теперь я виноватая оказалась? Зачем ты вообще заявился ко мне домой?
Он привстал и бросил мне:
– Присядь.
– Я. Не. Хочу. С. Тобой. Разговаривать! – отчеканила я и направилась на кухню.
Когда дело дошло до приготовления ужина, руки сами принялись месить тесто, которое я за несколько минут приготовила. Зло комкала тесто и очнулась я, уже поджаривая третью партию оладушек.
Когда нервничаю, делаю такие вещи, которые бы никогда не совершила. И все из-за Воронцова. Не успела выйти из комнаты, как тут же начал меня обвинять, но долго он себя не заставил ждать. Сам же и вышел на запах. Пришел на кухню и удивленно посмотрел на тарелку и ничего не сказал, к моему большому удивлению. Хотя ожидала я чего угодно, но не молчания…
Я тихо положила в тарелки сметану, мед и поужинать мы умудрились в более или менее тихой обстановке.
– Почему ты меня не послушала насчет Карпова? – неожиданно задал он свой вопрос. – Я же тебя предупреждал.
Я моментально вспыхнула как спичка:
– С какого я вообще тебя вообще слушать? Ты мне кто: отец, брат, знакомый?
Повисла тишина, такая давящая и гнетущая. И я тут же прикусила язык, чувствуя себя последней стервой на этом свете. Ладно, не на счете, может, в этом доме.
– Я хочу для тебя только лучшего, – ответил он тихо.
Глядя на непроницаемое лицо Воронцова, я извинилась.
– Знаешь что, Волкова? – он придвинулся ко мне, облокотившись локтями о стол и сверкнув глазами, произнес. – А думала бы, прежде чем что-то ляпнуть.
Я промолчала.
Кирилл Александрович встал и направился в сторону гостиной, потом громко хлопнув входной дверью оставил меня наедине с собой с чувством вины. Теперь думай, Эрика. У тебя на это будет много времени.
***
/Кирилл Воронцов/
Когда я увидел Эрику с Карповым, все мое тело оцепенело. Я ведь предупреждал ее не приближаться к нему, зная, что со временем он разобьет ее и без того хрупкое сердечко. Обдумал все и решил заявиться к Эрике, но без предупреждения как-то не хотелось. Мог же этот Карпов еще и зайти к ней домой, а тут заявлюсь я и придется объяснять, почему же преподаватель лично навещает студентку. Хотя случай с вещами, итак, много чего уже наворошил.
Появился